Стакан в её руках дрожал ещё сильнее, чем её руки. Джиневра выглядела вымотанной и обессиленной, но держалась. Держалась и не позволяла себе сломаться. Что с ней случилось? Что случилось с милой маленькой Джинни? Её заменила взрослая, повидавшая жизнь во всех её дрянных проявлениях, женщина. Она выглядела постаревшей вблизи, будто из неё кто-то выкачал десяток лет жизни.
— Гермиона, что ты последнее помнишь? Я говорила, что будут проблемы из-за неизвестного заклятия, которое в тебя угодило на прошлой неделе. А также советовала тебе начать вести дневник, потому что твоя память начнёт играть с тобой в игры, которые ты с лёгкостью можешь проиграть.
Очередной глоток обжёг её гортань.
— В Симуса попало заклинание, которое вытягивает всю жидкость из глазницы, заставляя таким образом потерять зрение. Глаза просто-напросто ссыхаются, если вовремя не произнести контрзаклятие, что я и сделала. Знаю так много, потому что последние три года являюсь для ордена колдомедиком, так как Рон и Гарри не пустили меня на поле боя, переживая за мою безопасность, но они даже не подумали, что с этой стороны война ещё хуже.
Гермиона заметила, как нервно она стала водить пальцами по стакану, будто заглушая неприятные мысли. Попытка сохранить потерянный контроль.
— Я вижу её цену без красочных слов, которыми пытаются поднять боевой дух. Всё, что у меня перед глазами от боя к бою — это боль, агония, увечья и смерть. Но я смирилась, если я могу помочь, то буду делать то, что мне доверили. Невилла поразили проклятием «Самурая», оно в точности повторяет ритуал «Харакири» и вспарывает брюшную полость, будто мечом.
Девушка налила себе ещё один стакан, но алкоголь словно не действовал на неё. Так отчаянно пыталась забыться, но ей специально не позволяли. Нервные импульсы перестали доходить до мозга, чувства притупилась и она была похожа на персонажа, которому забыли прописать эмоции. А после продолжила:
— Тебя тоже пытались заставить стать колдомедиком, но ты воспротивилась настолько, что никто не смог тебе пойти в противовес. Поэтому ты стала стратегом, который помогал Кингсли и Грюму разрабатывать планы нападения и самообороны, принимая в этом всём непосредственное участие. Неделю назад на очередной вылазке Долохов решил испробовать своё новое проклятие.
Джинни поморщилась, её взгляд с некой долей сочувствия и вины въедался в Гермиону.
— К сожалению, эти упыри слишком сильно из-за него продвинулись, он использует какие-то русские записи, которые помогают ему придумывать изощрённые пытки. Ты провела в коме четыре дня и мы боялись, что ты из неё не выйдешь. Я провела диагностику и выяснилось, что это проклятие поражает память. Оно уничтожает любую информацию, которую ты посчитаешь важной. Скорее всего, что это было сделано для того, чтобы ты не могла больше разрабатывать стратегию, да и вообще быть полезной в плане умственно труда. Теперь у меня вопрос. Где вы трое были и что произошло? Что с тобой?
Что с тобой?
Что с тобой, Гермиона?
Ты не знаешь. Ты ни черта не знаешь.
А он, кажется, знал.
Чтостобойчтостобойчтостобой
Гермиона зависла со стаканом в руках, который она собиралась поднести ко рту и посмотрела на подругу, что ей сказать? То, что весь их мир нереальный? Что их не существует и это всё её сон? Осознанный, слишком реалистичный, сон. Или может то, что она тут из-за своего природного бараньего упорства и упрямства? Что ей, Мерлин дери, сказать? То, что свихнулась и такой выход для неё единственный? Она не справляется, дементор возьми. Не справляется. Ни с собой, ни с жизнью, ни с окружением, ни с чем вообще. Гермиона Грейнджер не справляется. Кому расскажешь не поверят. Но это так.
— Я не знаю, честно. Я пошла собрать некоторые травы для отваров и зелий, судя по всему, но оказалась пойманной Малфоем. Невилл с Симусом, видимо, решили проверить меня, так как прошло достаточное количество времени.
Настала очередь Гермионы морщиться от неприятных воспоминаний.
— Я услышала звуки борьбы и это позволило мне убежать от Малфоя, когда я выбежала на звуки, то застала парней уже в таком состоянии. Их окружили трое, двоих я оглушила, а третий пошёл на меня, повернувшись спиной к Невиллу, который смог его оглушить. Дальше стали появляться другие пожиратели, поэтому нам пришлось аппарировать. Последнее, что я помню — я подожгла мантию Малфоя, — девушка облизнула губы, в тренщинках которых остался алкоголь, приятно покалывая и согревая своей крепостью.