Ещё один живой мертвец. Какая ирония.
Его желудок скрутило, а весь тот небольшой завтра грозился покинуть его пределы, когда Драко трансгрессировал к поместью Реддла. Он схватился рукой за грудную клетку, замедляя дыхание, через несколько секунд симптоматика исчезла, поэтому двинулся в сторону ворот.
Волдеморт основательно подошёл к реставрации поместья своей матери и её семейства. Тёмный, пустой и устрашающий одинокий замок на горе стал ещё более ужасающим. Его окутало тёмной магией, как плотной чёрной дымовой завесой. Казалось, что даже солнце брезгует проходить по нему своими лучами, поэтому он погружён во мрак. Дыхание спирало ещё за милю до начала территории, воздух был сухим и мог бы потрескаться, имея материальную форму.
Он медленно шёл через увядший засохший сад по брусчатой заросшей тропе, подходя к замку. Липкое, всепоглощающее, склизкое чувство тревоги тихо нашёптывало мерзкие вещи, вынуждая его проклинать всё на свете. Страх вопил и носился по его крови вперемешку с воздухом. Драко тряхнул головой, скидывая все чувства перед порогом. Маска равнодушия села, как влитая на его острое худое лицо. Кривая усмешка коснулась уголков губ. Теперь никто не скажет, что его что-либо волнует в этом мире. Аристократическая холодность покрывала его тонким защитным слоем льда. Представление начинается.
Просим вас занять свои места, согласно купленным билетам.
Перед дверьми в зал, где Реддл любил устраивать «вечеринки», Малфой оглянулся и окинул внимательным сосредоточенным взглядом всё доступное его взору. Когда ничего не обнаружил, то толкнул деревянную дверь и прошёл внутрь. Волдеморт царственно возвышался на дорогом высоким кресле в центре стола. Как только Драко шагнул в зал, то тут же ощутил, как в его голову пытаются проникнуть. Не целенаправленно, скорее просто для развлечения. Для демонстрации данной возможности. Для напоминания, что ни у кого нет ничего собственного, даже мысли им не принадлежат.
Эта легилименция была похожа на тупую тянущую боль. Будто Реддл, подобно ребёнку, уселся на тёплый ворсистый ковер с мозгом Драко в руках. Медленно пальцы Тома тянули извилины Малфоя младшего. Одну за одной, распутывая, как запутанные плотные нити. С каждым движением его мозг терял форму и становился ровными длинными волокнами. Малфой оторвал взгляд от пола и встретился с красными глазами Волдеморта. Они были наполнены кровью, яростью и мнимым спокойствием. Будто сейчас по-дружески похлопает тебя по плечу, а потом перережет тебе глотку, ни слова не проронив, с лёгкой улыбкой на лице.
— Ох, Драко, мой милый друг! — его голос напомнил злородное шепение.
Змея бережно окутывает шею, а после душит. Она сжимает горло до тех пор, пока перед глазами не начинают плясать звёзды, пока последний глоток воздуха клубком выходит из посиневших губ. Эта паутина стелется из его рта, где-то в темноте гниющей глотки притаился тарантул и сладко выжидает. Волдеморт вскидывает руку в приглашающем жесте, Драко уверенно, насколько может себе позволить, начинает преодолевать расстояние.
— Иди, присаживайся, твоё место так одиноко пустует.
— Мой Лорд, — чёлка от наклона падает ему на лицо и скрывает то образовавшиеся и нескрывшееся презрение.
Обращение ему даётся легко и непринужденно, будто они старые знакомые. Вежливо, учтиво и практически тепло. Он на автомате занимает своё место подле тётки и окидывает всех присутствующих взглядом, придавая ему отрешённость и незаинтересованность. Драко замечает каждую деталь, которую цепляет взором серых глаз. Беллатрикс сидела, еле сдерживая своё безумное животное возбуждение от очередной повестки дня.
Майнер докладывал о положении своего отряда. Долохов докладывал о своей очередной разработке в центре, который находится в Колдовстворце. Нотт старший взял на себя смелость доложить о позициях и продвижения противоположной стороны. Как можно деликатнее и завуалированно рассказал об очередном поражении пожирателей смерти на границе с Норвегией. Несмотря на проявленную дипломатию, что было ему абсолютно несвойственно, стал грушей для битья.
Его крики под воздействием круциатуса резали музыкальный слух Драко, как острый край пергамента. Даже Банши так сильно и противно не верещали, как этот рослый здоровый мужчина. Кисть Волдеморта легко покоилась в расслабленном состояние, будто палочка вот-вот проскользнёт мимо пальцев и упадёт. Такое невесомое, даже извращённо эстетическое движение приносило адские боли. Круциатус от Тёмного Лорда возможно пережить, но лишь для того, чтобы испытать на себе все краски агонии от его руки снова и снова. Крыс убивают только после того, как они изнеможены и изуродованы от потерянного количества пыток. Истязание ещё не достигли того пика, чтобы его прекратить.