Мимо Дойла двое карабинеров почти волоком протащили Айта. Руки биодрона сковывали силовые держатели, на шее висел болегенератор. Айт не сопротивлялся, давно смирившись со своей судьбой, понимая, что приговор ему был вынесен в тот момент когда его рука коснулась человеческого оружия.
— Лейнер, а с ним что будет? — обеспокоенно поинтересовался Дойл.
— Если он там кого тронул, то утилизируют, — беззаботно отозвался Мариус. — Тебе-то что с этого?
— Да видишь ли… — замялся Дойл. — Он мне там внизу помог. Может, поговоришь с этими, которые его ведут.
— Майкл, если биодрон поднял руку на человека, неважно какими он руководствовался побуждениями, — возразил Лейнер. — Они опасны. Тем более такие, которым пятнадцать-двадцать лет. Они создавались еще в тот период, когда программа создания генетически модифицированных солдат не была свернута, им знания загружались в сознание еще до того, как биодрон сходил с конвейера.
— Мариус. Он помог мне. — продолжал настаивать на своем Дойл. — Неужели мы, разумные и вроде как сознательные существа, оставим безответной помощь?
Мариус ничего не ответил и развернувшись отправился прочь. Впрочем, проходя мимо карабинерского грузового глайдера он внезапно остановился, будто вспомнив о чем-то важном и вернувшись назад постучал в кабину машины.
— Кейн, здорово, как жизнь? — обыденно спросил он у старшего карабинера.
— Да все в порядке, не жалуюсь, спасибо. — Кейн пожал протянутую руку. — Что хочешь?
— Не отпустишь вашего пассажира восвояси, а?
— Мариус, ну ты же сам прекрасно знаешь…
— Кейн. Там, внизу, он спас жизнь полицейскому. Ты уж сделай ради него исключение, хорошо?
Карабинер замялся, но затем махнул рукой и с лязгом распахнул дверцу транспорта.
— Выходи, — приказал он Айту. — За тебя попросил один очень хороший человек, так что ты свободен.
Биодрон поднял на него взгляд усталых глаз и, поджав хвост, вышел из глайдера. Протянув вперед руки, он дождался, пока с него снимут силовые наручники и отстегнут с шеи болегенератор.
— Иди в Чистилище. — коротко распорядился Кейн. — И смотри, не вляпайся по дороге в какую-нибудь историю. Два раза в одной воронке снаряд не взрывается. Понял?
Айт кивнул и побрел прочь, стараясь стряхнуть налипшую на шерсть грязь и вытереть испачкавшую белоснежный мех кровь.
А в нескольких сотнях миль к востоку от Аббервила, ноофизик Норманн Эйкель с удивлением рассматривал показания приборов, регистрировавших колебания информационного поля планеты. В двенадцать часов и три минуты второго рабочего цикла по местному времени произошло нечто непонятное. Ноосфера Тиадара ожила, выплеснув в пространство сверхмощный протуберанец ноонов и вызвав краткосрочные помехи в дорогостоящем оборудовании. Такое наблюдалось впервые за все время исследований и ученый терялся в догадках относительно того, чем это могло быть вызвано и уж тем более, к каким последствиям могло привести…
3. Отправные моменты
Примерно в тоже самое время. когда Дойл обустраивался в своем гостиничном номере из окон которого открывался прекрасный вид на город Аббервил и на окружающие его необычные горы, похожие на спутанные щупальца осьминога, с трапа шаттла, приземлившегося в местном космопорту сошел человек, которого город также привлекал возможностью легкого заработка. Вот только в органы правопорядка он идти не собирался, ибо это означало слишком кардинальное изменение жизненных устоев и окружающего его мира. На вид ему было около сорока, длинные темные волосы, были завязаны в хвост красной ленточкой, смуглая кожа все-таки носила следы имплантации нейромодуляторов, о чем свидетельствовала черная роговица глаз и темный цвет нижних век. Он прибыл сюда без багажа, каких либо вещей и прочего хлама, который был ему не особо и нужен.
Звали его… а, впрочем, это неважно. Сам себя он называл Рэндом Блэкли, хотя было ли это его истинное имя, сказать не брался никто. Он был одет в легкий кожаный комбинезон с полосными терморегуляторами, такие же штаны, высокие сапоги с мышечными амортизаторами, которые в разы снижали чувство усталости, а поверх всей это нехитрой одежки был наброшен темный плащ из титанового волокна. Порой его слишком яркий блеск раздражал владельца, но это была лучшая защита от всякой мелочи, вроде виброножа. А потом, встроенные в плащ сенсорные ипритовые нити, могли здорово охладить пыл уличным задирам. Что такое улица Рэнд знал не понаслышке, так как вырос в таком захолустье, что и планетой-то назвать язык не повернется.