— Понимаешь… Обделались мы с этим биодроном по полной, — объяснил Лейнер. — И людей угробили и его самого не поймали. Мэр недоволен. А он ведь завтракает с Рандом Моррисом и привилегию такую терять ради наших имен не станет. Ему пост в планетарном совете светит, а потому он нас тут не прикроет. Тем более, что отчего-то власти Либертауна нашим случаем заинтересовались. Может быть были похожие, может еще что, кто его знает. В общем, ситуация поганая и надо как-то загладить промашки. Либертаунская полиция копает под Барлоу, но он профи и хрен расколется. Потому мы им и поможем.
— Ясно. Но Мариус, это не на пару дней дело.
— Я понимаю. Не тороплю. Но все-таки, отложи все второстепенные задачи и занимайся только Рэндом. Тебе это скорее всего интереснее будет, чем по улицам шататься.
Дойл даже не знал, толи ему повезло, толи пора задуматься об увольнении. Рэнда Блэкли не ловил еще никто. Он уходил из засад, скрывался от облав, обманывал следивших за ним агентов, будто знал, что за ним следят. Скорее всего, так оно и было, ведь говорил же кто-то, что Рэнд подкупив какого-то врача на Марсе имплантировал себе довольно мощные телепатические импланты, а потому просто читал мысли ведущих его агентов. Особо крупными делами он не занимался, однако крови полиции всех секторов попортил прилично. В основном, Блэкли старался присоседиться к крупным сделкам и за долю малую, используя свои способности просто лишал службы безопасности шансов на задержание по горячим следам или прямо с поличным. В принципе, даже без вариантов, здесь будет тоже самое. И все-таки, в этот раз все пошло не так, раз дошло до того, что Блэкли взялся за дело сам. А значит, Дойл прикидывал шансы успешного проведения расследования как один к сотне, что несколько лучше, чем ноль к одному.
Возвращался в гостиницу он поздно. Улицы города уже опустели, редкие глайдеры сновали по трассам лишь в центре Аббервила, в домах горели тонированные фигурные окошки. Ветер, налетавший из пустыни становился все холоднее и сильнее. Порывы усиливались каждую минуту, что соответствовало все большему понижению температуры. Прозрачная, почти незаметная днем голубизна неба исчезла, теперь поверхность Тиадара была освещена только отраженным светом Нефертиса, над которым висело зеленовато-багровое гало, будто при затмении, и бледным сиянием оранжево-красной туманности, где среди газовых облаков было несколько очень ярких голубых звезд. Как объяснял Лейнер, после ночи, на улицу перво-наперво выходят дорожные службы, убирающие тонны принесенного из пустыни песка. Этот песок заваливает улицы, забивает воздушные шлюзы домов, но все-таки не парализует жизнь города так, как это было во времена постройки старых кварталов. В общем, что и говорить, любопытное тут место. И находится далеко, и живет по каким-то своим, особенным законам, и всяческих тайн здесь много, одни пещеры чего стоят. Там ведь, как поговаривают, такое можно повстречать, что ни одному фантасту не приснится. Вот только откуда эта жизнь берется, никто не знает, так как дальше чем на пару километров в глубь никто не уходил, а там и нет ничего кроме озер под криовулканами. А ведь планетарная кора здесь минимум на 40–50 километров тянется, а то и больше.
А еще, Дойл поймал себя на мысли, что он все реже думает о том, что там сейчас творится на Марсе и вспоминает дом, в котором прожил почти десять лет. Новая жизнь полностью захватила его и старалась не давать и шанса обращать взгляд в неспокойное прошлое.
Транспорт «Эйнхерьяр», больше похожий на штурмовую установку ВКС чем на гражданский малый звездолет приземлился в космопорту тогда, когда уже стемнело. Снаружи ревели порывы ветра, раскачивая подвешенные на толстые металлизированные канаты вывески и поднимая песчаные смерчи, волна за волной прокатывавшиеся по посадочной полосе. На горизонте, от земли в небо тянулись темные, бесформенные клубы песчаной бури.
К звездолету сразу подогнали глайдер закрытый энергощитами и генератором силового поля, пригибаясь от порывов ветра из него вышли двое охранников в блестящих черных боевых экзоскелетах и в таких же черных масках с закрывающими всю голову касками. Еще двое вышли из транспорта, заслоняя раскрывшимися наручными щитами невысокого беловолосого человека с крючковатым носом и серым лицом. Он был в простом экзокостюме с минимумом брони и защищался от горстей песка, что ветер бросал ему навстречу простой кислородной маской. Вот только упавшая уже почти до тридцати градусов ниже ноля температура никак не влияла на него, словно его кожа не была подвержена никаким термическим реакциям.