— О, вот этот вроде неплох, — сказал он с неподдельной радостью, взяв в руки очередной клинок. Но, повращав его немного в руке, добавил:
— А, нет, тоже дерьмо.
Дверь скрипнула, и вскоре в жаркую кузню вошел Йозеф.
— Ну что, ты готов? — Спросил он у Кивы, подойдя к тому. Кузнеца, сидящего на полу, лорд сперва даже не заметил, обратил на него внимание лишь тогда, когда тот выдал тяжелый вздох.
— Что с ним?
Лео был не в состоянии дать ответ, ему все еще было трудно дышать.
— Ему стало плохо. Воздуха здесь мало. — Кива опять взял в руки один из мечей, а спустя несколько секунд опять вернул тот на начальное место.
— Это верно, воздуха мало. — Лорд кашлянул. — Бери уже что-нибудь, нам пора в путь.
— Вот этот, пожалуй, годится, — соврал Кива. В действительности же он посчитал этот меч по качеству изготовления ничуть не лучше чем любой другой из предложенных. Выбрал его лишь потому, что это полутораручник, и именно с таким Кива обращался лучше всего. Посмотрев сперва на Йозефа, затем на Лео, а после вновь на Йозефа, рыцарь вопросил:
— Вы же заплатите ему за меня? Все мои деньги отобрали, когда я был пленен.
— Разумеется, заплачу. Сколько стоит этот меч?
Лео, уже восстановивший дыхание, но не восстановивший привычный цвет лица, схватился за край стола и с немалым трудом, сопровождаемым томным пыхтением, поднялся на ноги. Больше всего ему сейчас хотелось сделать Киве что-нибудь плохое.
— За этот возьму тридцать золотых, — буркнул он.
— Я не разбираюсь, — ответил лорд и повернулся к Киве в вопросительном взгляде. — Это нормальная цена для такого меча?
— Разумеется, нет, — усмехнулся воин Креста, сложив руки у груди. — Дадите пять золотых, и то окажете кузнецу большую услугу.
Ноздри Лео, которые, казалось, уже никак не могут расшириться еще сильнее, расширились еще сильнее.
— Это мастерская работа! — Крикнул он.
Йозефу такой тон не понравился.
— Пять золотых, — отрезал он и, отсчитав пять монет, положил их на стол.
На этом разговор был завершен.
Оставив позади кузницу и крайне недовольного Лео, они направились к воротам, где уже собралось большое скопление вооруженных воинов, не менее четырех-пяти сотен, как прикинул Кива, и множество груженных повозок. В них было самое разное. Засоленное мясо, бочки с рыбой, мешки фруктов, кувшины с водой и вином, сложенные палатки, запасы стрел и арбалетных болтов, копья, шлемы, щиты и двенадцатилетняя девчонка, которая совсем недавно считала себя принцессой. Переполох из-за предстоящего похода сильно ослабил надзор над ней. Покинуть замок незамеченной оказалось совсем не сложно. Лишь Аннабель, главная прислуга в поместье Йозефа Де Моро, смогла ее увидеть, да и та посчитала, что девочка направляется наружу вовсе не одна, а в сопровождении гвардейцев, шествующих в том же направлении. Снаружи было еще проще. Столпотворение, громкие разговоры собравшихся воинов, все это позволило ей не привлекать к себе лишнее внимание.
Путь длинющей колонны продолжался уже не первый час. "Я выпрыгну посреди пути. Буду жить одна. Буду скрываться. И когда-нибудь вернусь домой. К своему отцу. Больше никогда не буду Тиамат. Тиамат умерла. Второй раз." — думала она, прячась за бочками и прижимая к себе ноги. Повозка сильно тряслась, снаружи слышался мужской смех. Она заглянула в щель, увидела конного гвардейца, а за ним множественные деревья вдоль дороги. "Нет, не сейчас. Сейчас меня заметят. Надо подождать, когда они остановятся для сна. Тогда и убегу.". Время, проведенное в повозке, многократно растягивалось по ощущениям беглянки, и причиной тому были постоянный страх, неудобство и голод. Повозка подпрыгнула, девчонка ударилась плечом о бочку, недовольно фыркнула. Деревянные дощечки днища неприятно содрогались под коленями, под копчиком, под спиной, под ягодицами, ни одно из положений не могло казаться удобным более чем на полчаса. А путь был долгим. Слишком долгим. "Когда же уже ночь!" — сказала она вслух и, поймав себя на мысли, что ее могли услышать, тихо выругалась. Но никто ее не услышал. Приложившись щекой к стенке, она вновь посмотрела сквозь щель. Было все еще светло. На сей раз обзор на деревья не преграждал никто. По-видимому, тот всадник либо обогнал повозку, либо отстал от нее. С надеждой она заглянула в одну из бочек и крайне расстроилась от увиденного. Сырая рыба. Желудок издал продолжительный урчащий звук. Снаружи снова послышались голоса, причем очень разборчиво. Трое ехали сзади, очень близко.
— Ты его видел? — спросил кто-то хриплым голосом.