Свой лук Морис не нашел, но его кинжал все еще был на месте: в ножнах у правого бедра. И вскоре стало понятно, что воспользоваться им ему придется, быть может, уже прямо сейчас. Ворота распахнулись, и во внутренний двор хлынули латные воины. Морис замахнулся на первого, но вовремя узнал в нем своего товарища.
— Отступаем! Держим оборону внутри! — Кричали бойцы, пробегавшие мимо Мориса.
А там, за спинами отступающих в крепость, Морис увидел пугающий своими размерами силуэт. Огромная рука, сжимающая не менее огромную булаву, совершила удар. Тот бегущий рыцарь, что встретил этот удар своим телом, вряд ли успел почувстовать боль. Его панцирь сплющился, туловище под ним лопнуло, и теперь уже единая масса из стали, плоти, переломанных костей и крови облепила шипастое навершие. Затем оно, двинув рукой, стряхнуло с булавы остатки погибшего наземь. Это был первый раз в жизни Мориса, когда он встретил лесного тролля. И теперь он не сомневался, что и последний.
24 — Штурм, часть вторая
Ворота закрылись, перекрыв обзор Мориса на лесного троля. Но лучник уже хорошо понимал, что долго эти ворота не выдержат. Действительно, те стали содрогаться под тяжелыми ударами, по-видимому, того самого тролля. А, быть может, и не одного…
Взглянув на лестницу, по которой он совсем недавно катился вниз, Морис с облегчением увидел неторопливо спускающегося вниз чародея в стальной маске, а за ним следовали четверо других волшебников. Значит, магия все еще с ними, и это просто не могло не радовать.
— Укрепите ворота, — холодно скомандовал Кот, стряхнув каменные крошки с рукава своей кожаной куртки.
Четверо одетых в тряпичные мантии чародеев тут же выстроились вдоль врат и вытянули к ним ладони. Те засветились, и ворота, которые, казалось, вот-вот разлетятся вдребезги, вдруг перестали трястись. Теперь они принимали на себя удары так, словно стали во много раз тяжелее и крепче.
— Приготовиться! — Послышалось откуда за спиной Мориса. Лучник, чей лук был уже утерян, обернулся и, поддавшись изумлению, чуть не потерял и челюсть. Оба военачальника были еще живы. Он видел, как они, при мечах, расхаживали вдоль перегруппировавшихся рыцарей.
"Нет, ну точно не умрем сегодня!", — снова позволил себе толику радости Морис.
— Приготовиться! — Повторил свой приказ Джерард, суровым взглядом провожая тех, кто еще не занял свои позиции в плотных рядах.
— Сейчас они пробьют ворота! — Подхватил Орландо, шествующий рядом с Джером. — Так встретим их мечом и щитом!
Морис оглядел здешнее скопление воинов, прикидывая их примерное количество. "Около четырехсот", — со скорбью заключил он. Выходит, все остальные погибли там, снаружи, не успев отступить за стену. Что ж, по крайней мере в столь узком проходе численное превосходство врага не будет ощутимо какое-то время. Но время это, вероятнее всего, долгим не будет. Как не было и долгим время на эти размышления, от которых Мориса оторвал громкий, пугающий и, к великому сожалению, неизбежный звук. Это были ворота. Они сломались. Щепки полетели в изобилии, и Морису пришлось прикрыть лицо руками.
— Очень быстро и беспощадно, одаренные. — Крикнул кто-то. Морис, пусть и не видел говоряшего, с легкостью узнал обладателя стального голоса.
Ширина образовавшегося прохода позволяла врагам вбегать внутрь рядами по шесть-семь человек. Так они и делали. В их толпе на фоне яростных, не несущих смысл выкриков, хорошо выделялись повторящиеся отчетливые фразы: "За Крест!", "Убьем их всех!", "За короля Говарда!". Но очень скоро их перекрыли нарастающие крики боли. Вражеские воины теряли свои мечи, топоры и копья. Те, словно по волшебству, — впрочем, так оно и было — выскальзывали из рук хозяев, а после убивали как хозяев, так и стоящих рядом с ним. Шлемы сжимали черепа. Копья упирались в выпуклые нагрудники, скользили по ним вверх и в итоге, находя брешь под шлемом, углублялись в горло. Топоры, вращаясь в воздухе, срубали головы. Щиты толкали в корпус, сбивая рыцарей с ног, а мечи добивали лежащих то режущими, то колющими ударами. Некогда плотные ряды хлынувшей в крепость армии Креста стали редкими: некоторые пытались отступить назад, но упирались в щиты тех, кто все еще уверенно шли вперед.