Ластр посмотрел на Реону, которая уже совсем ослабла и почти не могла говорить. Ластр был целителем, его руки обладали удивительной силой, он спас не одного волшебника от неминуемой смерти, получивших страшные раны в сражениях и заражённых неизвестными болезнями. Он положил одну руку на голову роженицы, а другую на живот, сразу же всё тело волшебницы покрыло нежное белое облако, которое медленно стало проникать в тело женщины, это облако обладало целительной силой и должно было помочь быстрей появиться малышу на свет. Но тело Реоны отказалось принимать живительную силу, и облако быстро взвилось ввысь и растаяло.
- Ластр, что ты делаешь?! Помоги моей жене! Почему твоя магия не действует на неё?
- Герон, прости, но я не могу ей помочь, ребёнок блокирует мои способности!
Герон посмотрел на жену. Реона лежала с широко раскрытыми от ужаса глазами, её тело словно разрывало на части. Женщина посмотрела на мужа, в глазах читалась жуткая боль. Из последних сил она еле слышно прошептала:
- Герон, я люблю тебя, позаботься о нашем мальчике..., - больше она ничего не смогла сказать, в комнате раздался пронзительный крик, от которого мурашки побежали по всему телу Герона, а потом настала тишина, которая, казалось, тянулась вечно.
Оцепенение спало только после того, как в комнате раздался негромкий писк только что родившегося ребёнка. Реона была уже мертва. Герон стоял у кровати и стеклянными глазами смотрел на безжизненное тело своей жены. Он молчал, не было ни слёз, ни истерик. У Герона в груди была пустота, смысл жизни ушёл навсегда с последним вдохом его жены. Он не мог поверить, что женщины, которую он любил больше жизни, теперь нет. Вспомнились дни, когда ещё совсем юным он увидел в саду Кародоса белокурую красавицу со смеющимися глазами. Её любили все, не было юноши, который бы не восхищался ей. Реону всегда окружали толпы поклонников, которые задаривали её цветами, поражали магическим мастерством, изобретали самые изысканные комплименты, лишь бы привлечь внимание красавицы. Герон никогда не отличался ни выдающейся внешностью, ни особым магическим талантом. Он не умел красиво ухаживать, но всегда был рядом с Реоной, когда ей действительно нужна была поддержка. Когда ураган обрушился на родительский дом Реоны, именно Герон, а не многочисленные поклонники, помогал восстановить разрушенное жильё. Целыми днями Герон занимался строительными работами, так что у него не было времени подготовиться к экзаменам в Кародосе, в итоге Герон так и не получил звание магистра. Когда ему дали второй шанс в Кародосе, то вместо подготовки к экзаменам Герон целыми днями ухаживал за больной матерью Реоны, чтобы дать возможность своей любимой подготовиться. А когда Реона сильно заболела какой-то неизвестной инфекцией, то Герон не отходил от кровати возлюбленной ни днём, ни ночью. Вскоре Реона так привыкла, что Герон находится рядом, что уже не представляла жизни без него. Как только волшебница сдала экзамены в Кародосе, они с Героном поженились. Герон построил для молодой жены прекрасный трёхэтажный дом в виде ярко-оранжевого тюльпана. Они были всё время вместе, могли часами гулять по саду и просто разговаривать обо всём на свете. Реона очень хотела ребёнка, но долгих 50 лет у них с Героном ничего не получалось. И как же они были счастливы, когда узнали, что у них, наконец, будет дитя.
Герон посмотрел на кровать, где лежал его только что родившийся сын. Ластр взял на руки ребёнка и подошёл к своему другу.
- Герон, мне очень жаль... Я тоже очень любил Реону, - Ластр протянул ребёнка Герону, - но у тебя теперь есть сын, и ты ему очень нужен.
Герон посмотрел на ребёнка, мальчик был очень похож на Реону, такие же выразительные карие глаза, аккуратный носик, правильные черты лица, вот только волосы были не светлые, а чёрные как смоль.
- Ластр, убери его от меня! Я не хочу его видеть! Это он виноват в её смерти! - голос Герона срывался на крик, невыплаканные слёзы ручьём побежали по его щекам. Герон ощущал ужасную ярость.
Ластр никогда не видел своего всегда спокойного, сдержанного друга в таком состоянии. Но, несмотря на то, что Ластр понимал, как тяжело сейчас Герону, он не мог позволить, чтобы пострадал невинный ребёнок. В голосе Ластра звучали железные нотки.
- Герон, это твой сын. И как бы тебе не было тяжело, уже ничего не изменить. Реону не вернёшь. Вспомни, как вы с ней ждали этого малыша, как она была счастлива. Принять и вырастить ребёнка - твой долг перед Реоной. Если ты на самом деле любил свою жену, ты посвятишь свою жизнь сыну и сделаешь его счастливым. Ради неё!
Герон посмотрел на Ластра, в глазах стояли слёзы, но в голосе звучала такая спокойная решимость, что Ластру стало не по себе.
- Я не смогу принять этого ребёнка, каждый день глядя в его лицо я буду вспоминать Реону. Я не могу смириться с мыслью, что теперь её нет. Без неё нет смысла в этой жизни. Ластр, я ухожу в Руворский лес, оставаться здесь, где всё напоминает о Реоне, я не могу. Позаботься о мальчике, я знаю, что ты больше сможешь ему дать чем я.
Ластр не мог поверить, что это говорит его лучший друг.
- Герон, это твой сын! Понимаешь, сын? Ты не можешь так просто его оставить! Это же твоя кровь, часть тебя! Реона никогда тебе этого не простит! Вспомни её последнюю просьбу! Ты должен остаться и воспитать своего ребёнка.
Но Герон уже ничего не слышал, взгляд его был таким отсутствующим, что Ластр понял: слова бесполезны. Ластр посмотрел на малыша, который лежал у него на руках. Ком подступил к горлу. Ластр не мог подобрать нужных слов. Единственное, что он смог спросить, это:
- Герон, как мне его назвать?
Герон поднял на друга глаза, которые уже ничего не выражали.
- Херокс - ответил Герон.
***
Ластр шёл по тёмным улицам Тиерии с новорождённым ребёнком на руках. Херокс мирно спал. Странная мысль не покидала Ластра: он должен был сочувствовать и жалеть Герона и Реону, но почему-то вместо жалости он почувствовал зависть. Зависть к той большой и всепоглощающей любви, которую нельзя вырвать из сердца ничем, даже смертью. Ластра всё не покидала мысль: а что бы он сделал, если на месте Реоны оказалась бы Марна, его жена? Смог бы он всё оставить: свой дом, работу, родных, друзей, и обречь себя на верную смерть? Ластр боялся честно ответить себе на этот вопрос, потому что заранее знал ответ. Нет, он не смог бы. Да и любил ли он когда-нибудь по-настоящему свою жену? Марна, дочь главного председателя Совета старейшин, самая успешная ученица Кародоса, гордая и неприступная красавица, всегда была самой завидной невестой в Тиерии. И он, Ластр, статный красавец с лёгким, весёлым характером, которого невозможно было не полюбить. Марна и Ластр так подходили друг другу, что, казалось, они не могут быть не вместе. Им так часто повторяли, что они идеальная пара, что в конце концов Ластр и Марна и сами поверили в это. После окончания учёбы в Кародосе они оба успешно прошли испытание и получили звание магистров. Марна и Ластр поженились, и почти сразу у них родился сын Кил, который стал зауром, из-за чего у него не складывались отношения со своей матерью. Марна всегда была честолюбивой и поэтому не могла смириться, что у её сына нет почётного дара, который бы позволил ему стать старейшиной. Кил даже не смог сдать экзамены в школе Зарада, поэтому сразу после обучения ушёл служить на границу Руворского леса, чтобы реже видеть мать, которая не желала общаться с сыном, по её мнению, опозорившим свою семью. У Ластра, наоборот, с сыном были очень тёплые, дружеские отношения. Кил взял от отца добродушный, весёлый характер, к которому добавлялась лёгкая непосредственность и удивительное чувство юмора, которое позволяло Килу везде находить новых друзей. Ластр очень переживал из-за напряжённых отношений Марны с Килом, поэтому, когда Марна забеременела второй раз, Ластр был просто счастлив. Он надеялся, что став во второй раз матерью, Марна смягчится, переключится на малыша и станет терпимее относиться к Килу. Второй ребёнок в семье волшебников - большая редкость и ценность, поэтому и Марна была очень счастлива и жила надеждами, что уж второй ребёнок обязательно будет наделён почётным даром.
Ластр подошёл к большому четырёхэтажному дому в виде красного мака, почти в каждом окне горел свет. Ластр удивился, когда он уходил из дома, почти все спали. Ластр осторожно открыл огромные ворота в виде единорога и зашёл во двор. Дом и двор больше напоминали произведение искусства, чем жилище. В самом центре двора находился прекрасный фонтан, сделанный из самоцветного камня в виде красной розы, лепестки которой то открывались, то закрывались, из них струились разноцветные потоки воды, переплетающиеся между собой. Рядом с фонтаном раскинулся чудесный сад. Каких только плодовых деревьев там не было: и яблони, и вишни, и персики, и абрикосы, и груши, и многие другие. Кроны всех деревьев были связаны между собой серебряным облаком, которое закрывало верхушки деревьев, и было ощущение, что там, где заканчивается дерево, начинается какая-то другая неведомая страна из серебряного шёлка.