– И растет что-нибудь? – спросил Риз.
– Конечно! – Хиша глянула возмущенно, но дураком обзывать не стала. Принялась рассказывать: – Есть страны, где излучение совсем слабое, только иногда приходит с ураганом. Там и деревья растут, не только кусты и трава, как в долинах по ту сторону пустыни. Реки есть, и море, и большие города.
Вот бы побывать там! Нарисовать настоящий нижний мир, написать про него. Глупо выпрыгивать сразу, когда успел увидеть только кусочек пустыни.
– Значит, доберусь до моря, – сказал Риз. – И до больших городов.
– А искать тебя не будут? – спросила Хиша. – Не придут за тобой из мира духов?
И правда, наверное, уже хватились! Ица должна была сказать. Или промолчала?
Риз понял, что старался об этом не думать. А теперь мысли хлынули, не отогнать и не избавиться.
Ему одиннадцать лет, а все еще ничего не добился. Научился спускаться только во второй мир, да и то выпрыгивал с трудом. Надежды Матери-Королевы не оправдались, Риз оказался пустышкой. Зачем он ей там, во Дворце? Может, Ица неспроста отыскала его в саду и рассказала про колодец. Хотела, чтобы он прыгнул.
– Не знаю, – сказал Риз. В горло будто набился лед, и голос показался чужим. – Может, и не будут искать.
Хиша нахмурилась, готова была ответить – и вдруг замерла.
Риз прислушался.
Механизмы загудели надсадней, жестче, а пол затрясся. Ненадежная, хрупкая повозка! Сейчас как заедет в трещину или налетит на камень, – оси хрустнут, железо сомнется.
И почему так темно?
Риз запрокинул голову. Только что видел в окнах белые облака – а теперь все затянула грозовая мгла.
– Буря! – выдохнула Хиша. – Совсем близко!
Риз не успел ответить, – она схватила его ладонь, прижала к стене и велела:
– Давай, дотянись до них! Ты дух, сможешь услышать, о чем они говорят в кабине. Я помогу!
Риз зажмурился и почувствовал, как по пальцам скользят теплые нити жизни, текут вверх по руке. Холод затаился, голодным зверем свернулся в груди, но уже не мешал дышать.
Только как расслышать разговор Нивера и Куго? Этому Риза никто не учил. Значит, надо понять самому.
Он прижался к стене, обратился в слух, и ростки силы встрепенулись, пронзили металл, скользнули дальше. Обдали скрипом и треском, каскадом шорохов, щелчками и неразборчивыми тревожными окликами. А потом шумы стихли, остались лишь голоса.
– Скорее! Фронт излучения совсем рядом, врубай защиту! Запитай от всех батарей.
– Не получается отсюда! Не дочинили и… Надо снаружи переключать, принудительно.
– На уровень посмотри, нельзя выходить, прожжет сквозь костюмы. Давай курс на горы, оторвемся от бури.
– Мы можем шаманку отправить, пусть переключит! Дух ее прикроет.
– От такого излучения? Даже если получится, это их спаяет мгновенно, потом не разделить. Гони к горам! Что ты жалеешь машину, включай полную скорость, если поднажмем, то успеем.
– Не успеют, – прошептала Хиша и отпустила его.
Риз обернулся.
Хиша сжимала кулаки, но губы у нее дрожали, а глаза словно стали еще больше. Испугалась? Заплачет?
Холод накатил с новой силой, заморозил дыхание, разодрал сердце болью. Повозка ползет по земле, она не взлетит в небо, как звенящие колесницы верхнего мира. Не сумеет оторваться от бури, та нагонит ее, обрушит нестерпимый жар. Взрослые сгорят, а Риз не почувствует ничего за стеной стужи. Может, и Хиша спасется вместе с ним. Но они останутся одни посреди пустыни.
– Нам нужно вылезти наружу. – Голос у Хиши стал слабым и ломким. Не узнать. – Включим защиту.
– А ты знаешь как? – спросил Риз.
– Да, – кивнула Хиша. – У нас был похожий вездеход, только старый, не ездил, но… – Она запнулась. И тут же вскинулась, снова схватила Риза за руку. – Идем!
Пол шатался, визжали шестерни и поршни. Риз спотыкался, пытался не отстать от Хиши и сам не заметил, как оказался в закутке с тусклой лампочкой под потолком. На стенах висели шлемы с прозрачными забралами и потрепанные плащи. Хиша сорвала с крюка огромные рукавицы, поспешно надела – ее руки утонули по локоть – и кинулась к выходу, крутанула штурвал. Дверь застонала, поддалась неохотно. В повозку ворвался едкий ветер.