Через короткое время выходят на трассу поляки, но очень скоро возвращаются назад. Пристыженные неудачей, недовольно качают головами. Чехи в нерешительности — они медлят, хотят посмотреть, как пойдет дело у испанцев. Потом спрашивают нас:
— А вы? Что вы делаете?
— Мы ожидаем очереди.
— Сейчас наша очередь, если желаете, пойдемте вместе,— предлагают они.
Ожидание уже истрепало нам нервы. В горах можно ждать погоды, или выздоровления товарища, или условного сигнала из главного лагеря, но ждать очереди, чтобы выйти на трассу,— это было для нас ново. Бессмысленность ожидания усугублялась тем, что стояла прекрасная погода. Ведь погода в горах — это почти все, а где гарантия, что она еще продержится?..
Потому предложение чехов нас очень обрадовало.
Еще не вполне рассвело, когда мы шли по леднику. Чехов было четверо, нас двое. Выйдя к предвершинному гребню, мы посовещались, как идти дальше. Каждая группа предлагала свой путь. Мы со Славой считали более целесообразным идти справа, чехи — слева. Не придя к соглашению, мы расстались, и каждый пошел предпочтительным для него путем.
В горах прав тот, кто благополучно достигает цели. Мы пришли первыми к верхней стене и стали ждать чехов. Когда они добрались, мы дали им передохнуть и продолжили путь вместе. Вскоре начался голый лед. На нас были кошки, и мы шли быстро. Чехи снова отстали.
Пройдя наиболее опасный участок, мы подождали чехов. Однако, проявляя великодушие, мы явно теряли темп. Но что было делать! Чехи уступили нам очередь, избавили от нудного ожидания, и мы обязаны были ответить добром на добро. Посоветовавшись, мы решили идти взаимодействующими связками. Так мы смогли бы продвигаться быстрее, но как «распределить» двоих на четверых? Их связка пошла первой и через короткое время «угостила» нас такими глыбами, что только держись!..
Несколько спокойных минут — и вдруг вижу, как один из чехов стал медленно скользить по льду вниз. Веревка натянулась до отказа. Нас спасли кошки. Уверенный в своей безопасности, я с силой дернул веревку и сумел остановить чеха. К счастью, у него оказались лишь поцарапаны лицо и руки.
Прошли и этот участок. Лед, кажется, остался позади. Начались скальные массивы. Передовая связка чехов продвигается вперед черепашьим шагом. Мы изнываем от нетерпения. Надо сказать, они идут с умом, но темп! Их темп нас совершенно не устраивает.
Я предлагаю:
— Я пойду первым и для большей скорости возьму на себя и ваши веревки.
Соглашаются! Когда я прошел две веревки, один из чехов, Юра, сказал мне:
— Друзья, мы видим, что вы сильнее и мы вас попросту задерживаем. Говорили, что советским спортсменам не хватает опыта скалолазания. Это неправда. Ваша пара здесь лучшая, это признает каждый. Поэтому идите вы первыми. Я уж не говорю ни о чем другом, этого требует элементарная справедливость.
Мы со Славой распрощались с чехами и бросились вперед. Вскоре сверху до нас донеслись чьи-то голоса. Это оказались испанцы. Они поднимаются, но как! Целый час преодолевают небольшой отрезок. Место очень плохое, неудобное. Над нами нависает похожая на верблюжий горб отрицательная стена. Чтобы очутиться над ней, надо траверсировать вправо. Но этот путь довольно длинен.
Некоторое время мы ждали, пока пройдут испанцы. Потом, потеряв терпение, как по команде, двинулись вперед, в лоб штурмуя «верблюжий горб». Первым шел я. Поначалу шел хорошо, впрочем, и в дальнейшем было не очень трудно,— наверное, ожесточенные ожиданием, которое так измотало нас, и от сильного возбуждения мы мало реагировали на трудности и опасности. Вот еще несколько метров — и мы находим на стене веревки, в трещинах торчат ржавые крючья. Попадаются и сгнившие веревки — свидетельство того, что сравнительно недавно другие пытались одолеть стену этим путем. Пытались, но не сумели, потому что чем выше мы поднимаемся, тем меньше следов попыток, наконец веревки и крючья и вовсе исчезают. Видимо, наши предшественники, терпя поражение, возвращались назад.
Теперь передо мной гладкая вертикальная стена с отрицательным уклоном. На ней ни трещин, ни выбоин, ни выступов, единственная надежда, довольно слабая, на шлямбуры, но мы не захватили их с собой!
Наше продвижение вперед серьезно осложнилось.
Испанцы, обнаружив, что мы пошли на прямой штурм, стали кричать что-то, по-видимому предостерегающее.
Чехи, наши приятели, которые за то время, что мы стояли в хвосте у испанцев, успели нас нагнать, тоже кричат:
— Куда вы, там сам черт не пройдет!..
Вплоть до 1964 года в Тбилисском институте физкультуры, где студенты специализировались почти по всем видам спорта, не существовало отделения альпинизма. В 1964 году был поставлен вопрос о его создании. А в следующем году абитуриенты впервые сдавали приемные экзамены на отделение альпинизма.
Михаилу Хергиани принадлежит немалая заслуга в создании этого отделения и в воспитании будущих альпинистов. Руководство республиканской федерации альпинизма заботу об этой секции поручило именно ему. Михаил привез из Сванэти ребят, жаждущих профессионально заняться альпинизмом, которые хорошо зарекомендовали себя с самого же начала учебы.
— Мы возлагаем на них большие надежды,— говорил тогда Михаил.— Я как педагог рад их успехам и горжусь ими. Что главное, это поколение альпинистов нового, современного стиля. Их альпинистский почерк лаконичен и красив, и я думаю, что они на верном пути. Наша задача — вооружить их максимумом теоретических и практических знаний, передать им наш опыт и подготовить физически и морально к большому альпинизму. Эти ребята уже знают цену организованности, дисциплине и порядку в экспедиции, что в свое время было нашим слабым местом. Они знают: единоборство с горами — нелегкое дело, для этого необходима серьезная специальная подготовка, необходимо выработать в себе железную волю, упорство и настойчивость. И я верю: когда мы постареем для гор, когда не станет у нас былой силы в руках и ногах, когда могучие горные ветры перестанут звать нас в свои владения и наши глаза, уставшие от блеска ледников, утратят зоркость,—- тогда эти молодые парни вскинут на плечи наши рюкзаки и уйдут по снежным тропам к пронзительно синим небесам и на грозный гул лавин отзовутся величественным древним «Лилео». «Человек выше всех вершин!» — возвестят они миру...
...— Куда вы, сам черт там не пройдет, эге-эй!..— кричали чехи.
Бывают в жизни минуты, когда ты не принадлежишь себе. Создавшееся положение заставляет действовать разуму вопреки.
Я на стене. Опасное место. Гладкая поверхность не дает никакой возможности вбить крючья. Эх, где наши шлямбуры!
...Всплыло, всплыло видение из другой его жизни — праздник Джгвиби...
Бесчисленные снежки со свистом рассекают воздух... Они безжалостно колотят по спине, обжигают шею, эти мерзлые, плотно скатанные комья снега... Он продолжает лезть выше... извиваясь змеей, захватывая сильными ногами столб, сжимая его, как клещами, выпрямляется разом и поднимается еще немного... Еще один рывок, еще одно усилие!.. Ликующие крики, восторг зрителей... Лагамцы торжествуют победу... Махвши подходит к Минаану... заставляет его обернуться и посмотреть на девушек, что стоят под церковной стеной, жмутся друг к другу и лукаво пересмеиваются, прикрываясь концами головных платков. Одна из них — Кати Барлиани...
(Теперь Кати ждет его дома, ждет возвращения с победой...)
...Вот и камень саджилдао. Вокруг него собрались сельские палаваны, поочередно подходят к саджилдао, впиваются пальцами в его горловину, приподнимают — кто сколько может. На их напряженных шеях набухают жилы...