— Чего ты молчишь, скажи мне что-нибудь... Скажи, что тебе привезти. «Что привезти?!»
— Ничего, Чхвимлиан, ничего...
— Шарф хочешь, красивый?
— Нет.
— Туфли?
— Нет.
— Тогда сумочку, да? Или, может, пальто хочешь? Нарядное, модное?
— Нет, ничего не хочу.
— Хорошо, что я вспомнил! Привезу и сумочку, и туфли, и пальто. Думаешь, мне денег не хватит? Хватит. Я хочу нарядить мою жену...
— Я ничего не хочу, не выдумывай, бога ради. Есть у меня все что надо. Езжай спокойно, и все.
— Какой я дурак, честное слово! Ведь ни разу, никогда в жизни ничего тебе не привозил! Даже ерундового сувенира не привозил! И о чем только я думал, не понимаю! Какой же я был дурак!
— Ты сейчас дурак, потому что думаешь о таких глупостях.
— Нет, я хочу тебя одеть, как королеву, нарядить во все модное! Когда-то ведь и моей жене надо прифрантиться! — Он улыбался, смотрел на нее и улыбался, но в голубых глазах, на самом дне, залегла печаль... грусть... или сожаление, что-то, чего она не могла разглядеть, распознать...
Всяк сверчок знай свой шесток. Не наряжалась Кати в модные наряды. Как было, так и будет. Миша не привозил с гор турьи рога, как некоторые. Не убивал туров. Никогда ничего не привозил из заграничных поездок. Не любил ходить по магазинам и не ходил. Простой сорочки себе не покупал. Человек, который себе ничего не покупает, не купит и другому. Да я никогда и не говорила ему об этом, никогда не просила. Не упрекнула, не выразила неудовольства. И не нужно мне это было. Кроме тебя, на этом свете никого и ничего мне не было нужно.
Но теперь нет тебя!..
...Другие возвращались из экспедиций, нагруженные турьими рогами, потом одаривали этими рогами знакомых и незнакомых, кого угодно, ты никогда ни одного рога не привез. Потому что ты такой. Таким я тебя полюбила и люблю. Твой рюкзак был набит снаряжением, и только снаряжением. Ну и что? Разве я была недовольна хоть когда-нибудь?.. Хоть в самой глубине души? Нет. Каждый живет по-своему. Каждому свое. Разве мы не вместе учили древние пословицы, не вместе постигали их смысл и смысл поучений старших? Вот, например: не сидеть перепелке на дереве — не того роду-племени. Потому мы и встретились с тобой, что ты был таким. Таким, как и я. Нет, похожим на меня. Кажется, это допустимо — чтобы мужчина чем-то был похож на свою жену...
...Что же было потом? Потом пришло письмо. Последнее письмо. Ты писал из Москвы. Потом — мой сон. Я поливала тебя, замерзшего, обледенелого, горячей водой, кипятком... Но никак не могла растопить лед, разморозить тебя, отогреть... Сколько воды я извела, как я старалась,— и ничего. Ты был весь ледяной...
А потом? Что было потом?
Потом был гроб на тигриных лапах, сделанный там, в Италии. Тигриные лапы... Тигр...
Я лила воду, от которой валил пар, а ты лежал и умолял напоить тебя и отогреть. Может, мне что-то поможет, говорил ты. Дай мне воды, дай напиться, может, я смогу подняться, встать, смогу заговорить, крикнуть, собрать все Львиное ущелье и передать народу завет Белого старца, завет о дали и зверях... Вот что ты говорил мне, о чем просил. Господи, как странно, святая дева Мария, Ламария, как странно... «Дай мне напиться... я должен передать им завет Белого старца... Скоро праздник Джгвиби, я должен взобраться на столп вознесения, чтобы принести урожайный год... я не боюсь ледяных снежков, теперь они мне не страшны». Вот что ты говорил мне во сне. Но я не могла отогреть тебя. Давай вскипяти еще воды в котелке. В котелке? Сейчас, вот кипяток, подожди, сейчас... сейчас!..
Кати рванулась, чтобы встать и бежать.
Но идет панихида!
— Куда ты?! — подхватили за руки с обеих сторон, усадили обратно.
— Пустите! Он хочет воды... горячей воды!..— хриплым, осипшим голосом.
— Успокойся, Кати, успокойся! Молчи, родная, молчи... Посмотри вокруг, сколько людей, оглянись вокруг, несчастная Кати!..
Потом она утратила и эту способность — вспоминать и думать. Сидела, вперив бессмысленный взгляд в одну точку. Ни о чем не думала — все заледенело.
Поэтесса Тамара Эристави так оплакала его:
АЛЕКСАНДР БОРОВИКОВ, ЗАСЛУЖЕННЫЙ МАСТЕР СПОРТА,
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ВСЕСОЮЗНОЙ ФЕДЕРАЦИИ АЛЬПИНИЗМА:
— Михаил Хергиани был первый мастер спорта международного класса из Грузии. Он с равным увлечением работал в нескольких сферах: альпинист, скалолаз и воспитатель будущих альпинистов, смены старшего поколения. Он воспитал прекрасных спортсменов. Зимой, когда альпинистский сезон в основном завершается, он работал с лыжниками.
Михаил был одним из талантливейших представителей советской школы скалолазания, альпинист, наделенный особым даром, это был подлинный горный дух. Семь раз подряд он завоевывал звание чемпиона Советского Союза по скалолазанию, этому труднейшему виду спорта, много раз брал призовые места.
В родной Местиа неустанно пропагандировал скалолазание. Он организовал в Местийском районе вспомогательную группу, которой руководили известные альпинисты Бекну Хергиани, Чичико Чартолани и Максиме Гварлиани. Эта группа оказала помощь не одному и не двум попавшим в беду людям, вернула их к жизни...
МИХАИЛ АНУФРИКОВ, ЗАСЛУЖЕННЫЙ МАСТЕР СПОРТА,
ЗАВ ОТДЕЛОМ АЛЬПИНИЗМА ВСЕСОЮЗНОГО КОМИТЕТА ФИЗКУЛЬТУРЫ И СПОРТА:
— Да, сам Михаил и его спасательный отряд спасли от гибели и вернули к жизни множество людей. Тот, кто понимает значение и роль вспомогательной группы и работы, которую вел Михаил, знает, сколь благородной и человеколюбивой была деятельность этого рыцаря гор.
Вспомним хотя бы трагедию, разыгравшуюся на вершине Гадил-Башкара. Группа альпинистов с Юрием Боруховичем во главе застряла в скалах. Под ледяным ветром несколько суток они висели над пропастью. Замерзшие, утратившие малейшую надежду на спасение, утратившие желание жить, они умирали. Но они знали, что где-то поблизости находится лагерь Тигра скал, И если можно было хоть на какой-то миг подумать о возможности спасения, то это спасение могло прийти только оттуда. Только Михаил с его группой могли добраться до них.
И они действительно пришли. Пришли, и сняли со скалы полумертвых, обреченных на гибель людей, и вернули их к жизни. Михаил Хергиани согрел и оживил их своим теплом, теплом своего сердца и своего тела, силой своих мускулов и своего духа...
САНДРО ГВАЛИА, ЗАСЛУЖЕННЫЙ МАСТЕР СПОРТА СССР:
— Миша Хергиани, наш Чхвимлиан, для всех товарищей, друзей, приятелей всегда являлся воплощением мужества, самопожертвования, великодушия и благородства. Узнав, что кому-то трудно, он бросал все и спешил на помощь.