Финн и Эйден сидели за столом, когда Тиган вошла в дом на колесах. Они достали тарелки и столовое серебро для ужина, и между ними лежала небольшая кучка печенья с предсказанием.
― Меня держат в плену, ― пожаловался Эйден. ― Финн не дал мне выйти, хотя я видел Тиган!
― Ну, тогда давай поедим тюремной еды, Прати, ― сказала Мамио. ― Раз уж мы все сидим в одной камере. Мне нужно только сделать кое-что, прежде чем мы приступим к еде. Где твой телефон, девочка?
Тиган вытащила его из кармана и включила. Удивительно, но у нее было три палочки связи. Она протянула Мамио телефон. Женщина подняла его на расстоянии вытянутой руки и прищурилась.
― Почему они делают цифры такими маленькими? На, ― она вернула телефон. ― Набери мне номер.
Тиган набрала цифры, которые сказала Мамио, а затем протянула ей свой мобильник.
― Джеки? ― заговорила в телефон Мамио. ― Это Ида. Мне нужно, чтобы ты забрал три посылки в парке Дюн завтра утром. Да, в Мичигане, ― она на мгновение прислушалась. ― Конечно, я знаю, что ты в Чикаго. Где еще ты можешь быть, парень? Ты мне нужен здесь к шести утра, ведь на обратном пути в город тебе захочется ехать при дневном свете, если дорога жизнь.
Она вернула мобильник Тиган. Кто-то громко ругался на другом конце провода.
― Просто повесь трубку, ― махнула рукой Мамио. ― Он приедет.
Тиган завершила звонок и повела Эйдена к раковине. Она вытерла его руки, а затем свои, пообещав себе, что спросит о душе, как только они поедят.
Когда все уселись за стол, Мамио склонила голову над лапшой.
― Go dtaga do ríocht, ― сказала она. ― Да придет царствие Твое для тех из вас, у кого нет дара языков.
Большую часть разговоров за ужином вела Мамио, рассказывая о многом из того, о чем она начала говорить Тиган на прогулке ― о Маг-Мелл, Иггдрасиле и воспоминаниях деревьев. Время от времени Финн задавал вопросы, тогда как Эйден все еще играл в пленника, поэтому молча ел, склонившись над тарелкой.
― А теперь самое важное, ― сказала Мамио после того, как Тиган убрала тарелки. Она потянулась за печеньем с предсказанием, поколебалась, но вместо этого взяла другое.
― Давай, Прати, выбирай, ― сказала она. ― Даже в тюрьме можно немного повеселиться.
Эйден взял печенье, потом Финн. Тиган взяла последней.
Мамио раскрыла свое и вытащила маленькую бумажку.
― «Ваши редкие таланты принесут успех». Что ж, приятно это знать, не так ли? А что у тебя, Финн?
― «Твоя жизнь ― отважное и смелое приключение», ― прочел Финн.
Мамио захлопала в ладоши.
― Эйден?
Он передал свое предсказание Тиган.
― «У тебя появится новый друг», ― прочла она.
Она расколола свое печенье и вытащила бумажную полоску.
«Ты любишь китайскую кухню».
Мамио рассмеялась.
― Три из четырех ― неплохо. Мне нужна моя косметичка, ― она поднялась на ноги, пошла в ванную и вернулась с маленькой фиолетовой сумкой.
― Не хочу, чтобы это увидел какой-нибудь шпионящий кот-сидхе, ― она высыпала содержимое на стол и начала перебирать старые тюбики губной помады (все они, казалось, были одного и того же оттенка розового) и почти пустые флаконы из-под таблеток.
― Я бы тоже не хотел, чтобы они это видели, ― сказал Эйден. ― В сумке Финна есть вещи и получше.
― Ха! ― Мамио взяла старомодную пудреницу. ― Вот оно.
Она распахнула ее, и по рукам Тиган побежали мурашки.
― Пахнет как… Маг-Мелл, ― сказала Тиган.
― Маг-Мелл и грязные ноги. Я была бедной, как церковная мышь, когда забрала Эйлин из дома. В ботинках, которые я носила, были дыры. Когда я сняла их, то обнаружила, что принесла с собой немного Маг-Мелл. Немного драйохта. Видишь ли, наш мир состоит из звездной пыли и газов, но Маг-Мелл… она соткана из чар.
Мамио слегка похлопала по пудре и приложила губку к лицу и носу. Тиган знала, что у нее отвисла челюсть, но ничего не могла с собой поделать. Мамио стала… красивой. Нет, ее морщины никуда не делись. Просто они больше не имели значения.
Бабушка рассмеялась, увидев выражение их лиц.
― Я пользуюсь этим время от времени, когда мне нужно произвести хорошее впечатление или договориться о сделке. Так что оно в малых дозах рассеяно по всему дому, ― она зачерпнула щепотку магической пыли. — А теперь, если мне не показалось то, что я видела в лучах солнца сегодня утром… Иди сюда, Прати.
― Не надо меня красить, ― Эйден попятился. ― Я не хочу быть красивым.