― Это оборотень, ― произнёс Финн, подходя ближе к колючему дереву. ― Я слышал о превращении в собак, лосей, волков или что-то среднее, но облезлая черная птица? Хреново быть тобой, дружище.
― Знаю, ― выдохнул ворон.
― Тебе, должно быть, больно, ― Тиган подошла достаточно близко, чтобы увидеть, что шипы не просто удерживают ворона на месте ― они протыкали его перья, явно пронзая плоть под ними. Вокруг одной из липких ран жужжала муха, Тиган отогнала ее рукой.
― Что случилось с моим папой? Почему было бы милосерднее позволить ему умереть?
― Фэр Дорхэ пробил в нем дыру. Он опустошает твоего отца, крадет его душу, все, что ему дорого, с каждым его словом. Боюсь, он протянет еще несколько дней, ― ворон остановился, тяжело дыша. ― Но я уже почти все. Осталось недолго.
― Тебе ведь тоже нужна вода, да? ― спросила Тиган.
― Я пью, когда идет дождь.
Финн пнул ногой пыльную землю.
― Значит, ты не пил уже несколько дней?
― Да.
― Говоришь, вода есть за воротами? ― Финн снова оглядел сад. Эйден держал отца за руку, и, если не считать нескончаемого потока слов мистера Уилтсона, все было тихо. ― Далеко?
― Недалеко. В старом дворе есть родниковый фонтан, ― голова ворона опустилась, и его глаза-бусинки закрылись.
― Нам в любом случае нужно наполнить бутылки водой, ― сказал Финн Тиган. ― Никуда не уходи, пока я не вернусь.
Он собрал бутылки, пока Тиган пробиралась между колючими ветвями, чтобы добраться до ворона. Он все еще дышал, даже если его голова безвольно свесилась набок.
Золотая цепочка выглядела тоньше, чем легкая подвеска. Тиган взяла ее обеими руками, стараясь не тревожить птицу, и потянула. Ворон вскинул голову и ахнул от боли.
― Пожалуйста, ― взмолился он. ― Пожалуйста, нет. Только я могу ее сломать.
Тиган отступила назад.
― Если ты можешь разорвать цепь, почему ты этого не делаешь?
― Из-за обещания, ― объяснил ворон. ― Фэр вытащил его из моего тела звено за звеном и обернул вокруг меня, чтобы я чувствовал боль от него каждый день. Теперь самая длинная колючка впивается в мое сердце. Я чувствую боль с каждым его ударом, но обещание не нарушено. Наконец-то, наконец-то все закончится.
Тело ворона дернулось, он снова схватил ртом воздух, а затем повернул глаз-бусинку к Тиган.
― Твой отец сначала рассказывал о твоей матери, о том, как он любил ее, как она умерла. Фэру Дорхэ это нравилось. Он сидел на каменной скамье и слушал, поглощая слова, наслаждаясь болью. Но твой отец все понял. Он перестал рассказывать о своей жизни и начал рассказывать истории. Когда они закончатся, его воспоминания хлынут наружу. И когда уйдет последнее… он станет никем.
― Тиа, ― страх в голосе Эйдена заставил Тиган поднять глаза.
― Да поможет нам Бог, ― пробормотал ворон. ― Это он.
Через сад к ней шел мужчина. Он выглядел как волшебник, принц, кинозвезда. Божество. Он был самым прекрасным созданием, которое когда-либо видела Тиган. Каждое движение, каждая его черточка были совершенными ― и совершенно жестокими. В руке он держал скипетр с золотым шаром на конце, который сочетался с тонким золотым венцом на лбу.
Кайл шел рядом с ним. Он откинул волосы назад и сверкнул своей улыбкой модели «Аберкромби».
― Добро пожаловать в кошмар, кузина, ― поприветствовал Кайл. ― А где твой мерзкий дружок ― Фир Болг?
Тиган сдержала порыв бросить взгляд в сторону арки, куда ушел Финн. Фэр Дорхэ остановился перед ней, неторопливо оглядывая ее с ног до головы.
― Не смотри так на мою сестру, злодей, ― Эйден подбежал и встал рядом с Тиган. ― И отпусти нашего папу!
Фэр Дорхэ проигнорировал Эйдена. Он подошел ближе и провел кончиками пальцев по щеке Тиган. В его руке не было ни жизни, ни тепла. Это было похоже на ласку самой смерти.
― Я знаю тебя, дитя Эйлин, ― от его холодного дыхания веяло могилой, как будто он питался гнилой плотью. ― Я позвал тебя сюда.
Кайл тоже был отвратителен, но это совсем другой уровннь. У Фэра Дорхэ была сущность людей-теней, обретших плоть. Само зло.
― Ты меня никуда не звал, ― Тиган надеялась, что в ее голосе не было такого страха, который она испытывала. ― Я пришла за своим отцом и забираю его домой.
Она начала тянуть Эйдена к папе, подальше от бога гоблинов.
Фэр Дорхэ пропел одну-единственную ноту. Воздух вокруг них завибрировал, и она почувствовала, как что-то хлестнуло ее по лодыжкам. Корни выросли из-под земли и обвились вокруг ее ног. Она попыталась сделать еще один шаг, но не смогла.