Из трубки донесся слабый присвист.
— Тогда привет! Двое там управятся. Куда они собирались? Ты знаешь?
— Сент-Одиль, близ Сен-Мало.
— Ха! Тогда они уже там!
— Что?!
Этот неистовый вопль вызвал протест у собеседника.
— Значит, теперь второй час, так? Они должны были сняться в прилив вчера утром. Приливная волна — в десять минут одиннадцатого, до чего у них все гладко получается, ну надо же! Значит, у них, погоди-ка, двадцать четыре, двадцать пять, — примерно двадцать шесть часов. Да, похоже на то. Если им повезло и они не сели на мель, то должны быть уже там или на подходе.
— Ты в этом уверен, Лен? Это важно!
— Мне так кажется, Чарли. Я иногда сам хожу под парусом, когда удается выбраться. Тут у нас этим все увлекаются. До Сен-Мало от бухты Толсбери — да, как раз двадцать шесть часов ходу при попутном ветре, при условии, что они знают дорогу. А раз они рыбаки, то должны знать. «Марлен Дорэн» маломерное судно, понимаешь? Ей не нужно огибать Гольмерс, она проскользнет через Спитуи и пролив Бэрроуз, и через мели прямо на Маргейт. А дальше прямиком через Гудвинс. Погодка идеальная, с тех пор как туман рассеялся, а «Марлен», помимо двигателя, несет парус, так что скорость у нее дай Бог! В том-то и штука — они, пожалуй, уже там.
Он замолчал, и так как пауза затянулась, виновато рассмеялся.
— Ну, парень, вижу, у тебя там много чего подвалило, так что не буду задерживать. Всего. Звони, если что. Сейчас насяду на таможню и посмотрю отпечатки. До скорого.
Люк повесил трубку. Нечасто событиям случалось обгонять его мысли, но теперь он был не столько на высоте положения, сколько в недоумении.
— Полиция Франции, — сказал он остолбеневшему Пайкоту. — Радиограмму французской полиции. Вот подробности. Пока я их выписываю, дай мне Старшего суперинтенданта Йео, больница Грейт-Уэстерн, и позови Энди.
Он посмотрел в окно на квадрат прозрачного неба, и его лицо, озаренное внутренним огнем, засияло снова.
— Стало быть, с ветерком погодка, Лен, старина, — пробормотал он, — отчего бы и нам не проветриться?
Глава 19
Тайна Сент-Одиль-сюр-Мер
— Если бы не опасение быть обвиненной в богохульстве, — произнесла дама в «Ситроене», озабоченная более всего тем, как она говорит по-английски, — то я бы сказала, что в этом замешан дьявол, не так ли?
Мэг Элджинбродд, повернувшись на переднем сиденье «Тэлбота», вежливо улыбнулась в знак согласия, и уже в третий раз обе спутницы погрузились в молчаливое созерцание легких волн, тихонько откатывающихся прочь от дороги.
Ноябрьский день выдался мягким, словно в самом начале осени, и неподвижные, освещенные солнцем нарядные окрестности раскинулись пурпурно-зелено-золотой лентой под перламутровым небом.
Джеффри, задремавший было за рулем во главе все удлиняющейся колонны машин, ожидающих начала отлива, когда можно станет проехать по дороге, закурил уже вторую сигарету.
— У меня чувство, — поделился он через плечо с Кэмпионом и Амандой на заднем сидении, — что мне Устроили бег с препятствиями.
Аманда рассмеялась и кивнула в сторону темнеющего впереди мыса, круто вздымающегося по ту сторону отступающей воды.
— По крайней мере цель уже видна, — сказала она. — Я уж думала, что мы ее вообще не увидим.
Наше путешествие как-то не очень обнадеживает. Просыпайся, Альберт.
— Зачем? — резонно удивился мистер Кэмпион. — Любая машина, — кстати, пароход — это тоже машина? — едва туда ступает моя нога, немедленно выходит из строя на час-два, причем именно тогда, когда цель уже видна, и я развил в себе способность, как говорится, отключаться в целях самосохранения. Но меня все же удивляет — прости меня Мэг, — почему ты, равно как организаторы путешествия, посчитали нужным сообщить нам решительно все об этой несомненно прелестной деревушке, кроме того, что она — на острове. Ведь я-то понял, что она Saint-Odile-sur-Mer, а не Sous-Mer! Я не ворчу, не такой уж я болван, но меня чисто теоретически интересует — что заставило тебя об этом забыть?
Мэг не повернула головы, утонувшей в просторном воротнике дорожного пальто.
— Когда я тут была, она находилась не на острове, — отвечала она. — Так случается только в прилив.
— Стало быть, дважды в день, — промурлыкал Джеффри, сильнее сжав лежащую на сидении руку Мэг. — Ну, мы рады, моя красавица?
— Еще бы! — она улыбалась, глаза у нее сияли, такие же ярко-голубые, как ее шапочка, оттененная меховой оторочкой твидового пальто. — Я со вчерашней ночи просто счастлива. Внезапно, около полуночи, вдруг возникло такое чувство, что все хорошо. Прости, что я подняла такую суматоху. Еще ведь и пароход опоздал, плюс ко всем прочим проволочкам! А мне так хотелось на него попасть!
— Тебе совсем не этого хотелось, ты сама знаешь, — заметила Аманда. — Тебе хотелось вернуться. По-моему, Джефф умница, что не стал нас дожидаться в Сен-Мало. Конечно, прокол шин в Лез-Уазо предвидеть было абсолютно невозможно.
— Равно как устранить за несколько часов, — пробормотал Кэмпион. — А что, Аманда, не поселиться ли нам с тобой в Лез-Уазо? Ни тебе газет, ни полиции, ни гаражей, ни канализации, ни фонарей, ни почты. Наверное, и войн не бывает. Вкусно кормят, все улыбаются, и завтрашний день всегда долгий и радостный. Лондон, Париж, Нью-Йорк могут хоть на воздух взлететь. Мы и не узнаем. Вот бы так жить всегда!
— Это возраст, — отметила его жена, — а вернее, второй омлет. Что заставило тебя съесть два омлета?
— Свинская натура, — просто отвечал Кэмпион, и дама в «Ситроене», поспевавшая за беседой все с большим трудом, в отчаянии сдалась испустив слабый вскрик, едва ее супруг выжал сцепление.
Джеффри встрепенулся.
— Ага, он решил, что уже можно, да? Когда Франция обгоняет, Англия не раздумывает!
Кэмпион приоткрыл один глаз.
— Судя по старту, мы успеем пересечь половину пролива, прежде чем нас унесет в море, — констатировал он. — Куда мы — сначала в деревню или сразу к дому?
— О, к дому, к дому! — Мэг обернулась. — Ну пожалуйста! Уже очень поздно, почти два часа дня. Скоро совсем стемнеет. В том месте, куда мы подъезжаем, дорога разделяется на две, в деревню — это к западу и вниз. Если мы поедем восточной дорогой, в гору, то доберемся за десять минут.
Ответ мистера Кэмпиона относительно неразумности подобных пророчеств в связи с их сомнительной удачей потонул в истерических воплях клаксонов сзади, и черный автомобиль промчался сквозь скопище машин, задев правое крыло «Тэлбота», и устремился по мелководью, оставляя за собой, словно утка, расходящиеся в обе стороны волны. Джеффри посмотрел ему вслед с любопытством.
— Видели? Доблестная жандармерия. Причем в большом количестве. Полиция, полиция, неужели мы от нее никогда не отделаемся? Они уже там, ей-Богу! Ага, вон пошли, на запад и вниз. А мы на восток, да, дорогая? А, пора. Мы спокойненько доберемся, — он запустил мотор, и тяжелый автомобиль мягко въехал в полосу прилива.
Там, куда они выехали, действительно оказалась развилка, и они медленно поехали по узкой дороге, предоставив всем остальным следовать по основному шоссе в Деревню.
Холм отвесно вздымался среди живых изгородей, золотых на солнце, небо казалось ясным и мирным, если не считать жужжания самолета поисково-спасательной службы, который, пройдя на малой высоте, спикировал, развернулся и устремился назад.
— А этому что надо? — проворчал Кэмпион, но его никто не слушал. Путешествие казалось таким приятным, что он снова прикрыл глаза. Сидящая впереди Мэг сияла.
— Это где-то тут, Джефф. Белые ворота. Заезжаем в них, а потом едем довольно долго, примерно милю, до самого дома. Да, сюда!
Они свернули с дороги на проселок, проходящий краем поляны, голой и пустынной. На скудной почве трава пробивалась чахлыми кустиками, скорее серая, чем зеленая. Нигде не было никакого укрытия, ни единое деревце не прерывало плавного изгиба зелени на фоне неба. Дом возник внезапно, а вместе с ним — темно-зеленое море и бахрома береговой линии, отороченной прибоем, простирающаяся до самого горизонта.