— Да, это, кажется, он! — обрадованно воскликнул Саигинов.— К нему сейчас сходятся многие нити «шелкового дела». А он жив?
Оперативный работник, занимающийся расследованием покушения на Урака, сообщил, что Закиров находится в больнице, но до сих пор в сознание не приходил. Преступник пока не установлен. Не ясна и причина нападения. Крупная сумма денег, имевшаяся в кармане Урака, не тронута, остались и документы.
В кармане Урака была найдена истертая почтовая квитанция на посылку. «Маргелан, Яроц...» Это все, что на ней можно было разобрать.
В бреду Урак неоднократно произносил фамилию «Яроцкий». За что-то ругал его, проклинал. Не этому ли человеку шофер отправлял посылку?
Решено было проверить всех Яроцких, проживающих в Маргелане.
В городе проживало двенадцать человек с этой фамилией. Один из них — Яроцкий Яков Семенович работал экспедитором на Маргеланском шелкокомбинате. Решили подробно проверить именно этого Яроцкого. Оказалось, что экспедитор уже вторую неделю болеет и не выходит на работу. Решено было побывать у него на квартире.
С волнением подходил Сангинов с группой узбекских товарищей к неказистому особняку на окраине города. Не здесь ли наконец все прояснится?
Но их ждало разочарование. Дом был пуст, в комнатах царил беспорядок. Всюду были видны следы поспешного бегства.
Сосед сообщил, что дней десять тому назад, рано утром Яроцкий ушел с вещевым мешком за плечами.
В квартире произвели обыск. Первое, что бросилось в глаза Сангинову,— большой оранжевый чемодан.
Когда его открыли, из него посыпались тяжелые бобины шелка.
«Возможно это тот шелк, который был украден в колхозе «Рассвет»,— подумал Сангинов. А чемодан, оранжевый чемодан! Сангинов несколько раз слышал о нем. С оранжевым чемоданом к Ураку приезжал в последний раз гость, в таком же чемодане Урак привез заведующему магазином «Ткани» ханатлас.
Все говорило за то, что Урак вспоминал в бреду именно этого Яроцкого, хозяин особняка был замешан в хищении шелка, но что-то вспугнуло опытного вора, и он скрылся.
В одной из комнат оперативный работник нашел на ковре две золотые монеты, оброненные, очевидно, при поспешном бегстве.
После этого металлическими щупами проверили весь двор и небольшой сад, осмотрели чердак. Но безрезультатно.
Когда о золотых монетах сообщили начальнику отдела, он запросил из Ташкента электронный прибор. К вечеру его привезли.
При проверке сада прибор засигналил. Под основанием дувала нашли тайник, заполненный кульками с золотом.
— Вот это «клад»! — удивленно воскликнул Сангинов, вытаскивая тяжелые свертки. В отделе милиции изъятое золото взвесили: оказалось восемнадцать килограммов.
* * *
Расправившись с Ураком, Яроцкий несколько дней считал себя в полной безопасности. Шофер был последним сообщником, который его знал. Теперь можно жить спокойно!
Старик открывал ящики, наполненные золотом, наслаждался звоном монет. Все, о чем он мечтал всю жизнь — богатство, и еще раз богатство! — было достигнуто. Милиции до него не добраться. Руки коротки. Сменено несколько фамилий, заметены все следы. «Друзья не выдадут» — старик заставил их замолчать.
И все же Яроцкий не ощущал радости. Он подбадривал себя, а на сердце было тяжело.
Однажды порывом ветра распахнуло окно, и в комнату ворвались звуки улицы: крик детей, фырканье грузовика, шум осеннего сада. Белые занавески бились о подоконник, и, когда Яроцкий начал торопливо закрывать окно, они вдруг, как живые, обняли его сзади. От прикосновения легких занавесок по коже старика пошел мороз, дыхание перехватила спазма. Ему показалось, что в окно кто-то заглянул и сразу спрятался...
С этого времени на Яроцкого напал необъяснимый страх. Он не мог спокойно находиться дома. В каждом углу кто-то мерещился. Он по несколько раз проверял запоры на дверях и окнах.
Как-то вечером, когда старик лег спать, ему явственно послышалось:
— Руки вверх!
Он вскочил, судорожно поднял руки, но, убедившись, что никого нет, с проклятиями повалился на постель, закутался с головой в одеяло. Забылся тяжелым сном. Перед его глазами проходили, злорадно улыбаясь, Усман, Урак и другие сообщники и враги, которых он убрал с дороги. Сон не принес старику успокоения.
Утром, когда Яроцкий ехал в автобусе, ему казалось, что все на него смотрят. Он то и дело оборачивался. На работе, прислушиваясь к разговорам, подозревал, что говорят о нем и что-то против него замышляют.