- Нет…
- Ну, это не страшно - сразу парировал генерал - сами казармы в хорошем состоянии (если не считать повреждений после штурма - мрачно подумал Аркан), немного только подремонтировать и все. Оружием мы вас обеспечим. Это сколько угодно…
- Приказ уже подписан? - осведомился Доланец, его интересовало именно это
- Да, да подписан, уже прошел через канцелярию и все такое. Кстати могу поздравить ас, молодой человек - вы теперь генерал Сербской Добровольческой Гвардии!
- Благодарю - ответил Аркан - лично его больше всего интересовало не звание, а возможность получить вооружение и военное снаряжение, которого ему и его людям не хватало катастрофически.
- Ну, тогда уже завтра можно начинать работу. С личным составом проблем не будет? - осведомился генерал, глядя на Аркана
- Не будет - твердо сказал тот
- Ну и хорошо… Просто замечательно…
Отделаться от словоохотливого генерала удалось только через пятнадцать минут.
- Я что-то не понимаю?
Все время, пока он слушал генерала Неговановича, у Аркана на языке вертелся вопрос, задать который он так и не решился. Но когда они вышли из Министерства Обороны, Аркан - уже в новом качестве - командира Сербской Добровольческой Гвардии, он все же не утерпел, и как только они с куратором уселись в машину, Аркан все же задал мучавший его вопрос.
- Для чего все это делается именно так?
Доланец прищурил глаза
- Что ты имеешь в виду?
- Да все это? Может я конечно тупой хулиган - но я ни хрена не понимаю что происходит в последнее время с нами. Мы - единая страна, у нас армия под триста тысяч человек, есть полиция, есть СДБ, есть военная разведка ЮНА. Почему для того, чтобы подавить бандитско-усташские проявления нужно создавать какие-то новые, неофициальные структуры? Почему этим должна заниматься братва? То, что мы разбираемся друг с другом - это одно, но тут речь идет о борьбе с бандитами. Почему этим не может заниматься копы и СДБ? Почему мы?
Доланец тяжело вздохнул, пытаясь придумать ответ. Отвечать, по сути, было нечего - все, что происходило в Югославии с недавних времен отличалось налетом какого-то сюра. Как будто все играли в какую то игру, игру с непонятными целями. Сепаратисты как расшалившиеся подростки провозглашали лозунги, те же самые, из-за которых лилась кровь во вторую мировую, проходили какие-то марши, часть полиции подчинялась федеральному центру, а часть - нет. Из частей ЮНА дезертировали солдаты и офицеры, создавались какие-то национальные отряды самообороны, в страну ввозилось оружие. Власть держала странную и непонятную политику невмешательства, кое-кто даже подмигивал бандитам и улыбался им краем рта. Порядок никто не наводил - даже те, в чьих прямых обязанностях было порядок наводить и поддерживать. Новый лидер Югославии - Слободан Милошевич - прекрасно выступил год назад на Косовом Поле, том самом которое все считали сердцем Югославии. Выступление имело бешеный успех, послушать Слободана собралось более миллиона человек, все уже предвкушали, как в стране наконец-то наступит порядок. Но шло время - а порядка как не было, так и нет, громкие слова оставались словами.
И все больше народа опускало руки - да ладно, политиканы резвятся, пусть делают, что хотят… Хуже, чем сейчас уже не будет. О том, насколько может быть плохо, тогда никто не знал и не думал.
Но что-то отвечать было нужно. Доланец вдохнул побольше воздуха в грудь и начал:
- Я думаю, для тебя не секрет, Жельо, насколько взрывоопасна сейчас атмосфера. В течение всех семидесятых и восьмидесятых годов союзная власть только и делала, что отпускала вожжи, предоставляла республикам все новые и новые права. То, что один раз предоставлено, отобрать потом бывает очень и очень сложно. Сейчас очень многим нашим соседям выгодно чтобы единой Югославии больше не было. Германия, например, хочет получить выход к Средиземному морю через Хорватию, Албания и вовсе никогда не отказывалась от своих территориальных притязаний на Косово. Пока был жив Тито, все молчали, поджав хвост. Но Тито больше нет - и каждый пес хочет получить свой кусок.
Милошевич пытается что-то сделать, остановить процесс. Но многое он сделать просто не может, а многое ему сделать не дают. Парламент фактически парализован националистами, Союзное вече раздирается на части. Ситуация сейчас такова, что у власти в государстве сейчас в основном люди, которые ненавидят это государство и хотят его уничтожить. Мы в меньшинстве - но Слободан понимает, что надо что-то делать, если не удается делать официально - надо делать тайно. Для этого и нужен ты и такие люди как ты.
Аркан скептически хмыкнул.
- Братва заменяет на позициях нашу доблестную ЮНА… Рассказать кому еще несколько лет назад - вместе посмеялись бы…
- ЮНА… - протянул Доланец - знаешь, если сейчас задействовать ЮНА по полной программе, еще вопрос, какое подразделение и куда будет стрелять. Сам понимаешь: большая армия - большая война. А большая война это большая кровь и Слободан всеми силами пытается этого избежать.
Аркан задумался, потом проговорил с еще большим скепсисом.
- Избежать… Знаешь, Стан мне это больше всего напоминает ситуацию, когда добрый хозяин рубит кошке хвост по частям. Сейчас - Аркан выделил голосом это слово "сейчас" - сейчас еще можно навести порядок и обойтись при этом относительно небольшой кровью. Но уже через год - два такой возможности не будет. И тогда ситуацию можно будет решить лишь большой кровью. Очень большой!
Тягостное молчание повисло в салоне машины…
29 марта 1999 года
Югославия, Белград
Недалеко от улицы Князя Михаила
- Машина прошла!
- Понял!
Человек в черной кожаной куртке и черной вязаной шапочке нажал на кнопку "отбой" сотового телефона. Кажется почти трехдневное, с небольшими перерывами ожидание, наконец, дало свои плоды - добыча плыла к ним в руки.
Рамайн - а это был именно он - повернулся к водителю БМВ, на переднем сидении которого он сидел
- Тим, передай всем - десятиминутная готовность. Орел у гнезда!
- Понял!
Водитель поднес к губам портативную рацию, а Рамайн еще раз проверил свое оружие - автомат Galil MAR израильского производства, висящий на системе ремней подмышкой. Для такой спецоперации это было самое подходящее оружие. Американский аналог - Colt M4 Commando постоянно давал задержки и имел не полностью складывающийся приклад, им вооружались только те, у кого не было ничего получше. Дополнительно, у каждого участника был бесшумный пистолет Беретта-92.
Все кажется в порядке. Рамайн на секунду закрыл глаза, как обычно он делал перед высотным прыжком или штурмом здания…
Группа из пяти бойцов "отряда изоляции" проникла в СРЮ неофициально, благо война заметно облегчила такое проникновение. Двое прилетели в международный аэропорт разными рейсами, соответственно из Франкфурта и Киева. Еще двое въехали в Югославию на машинах. взятых напрокат. Сам Рамайн прибыл в Белград на поезде из Вены. В общем и целом инфильтрация (проникновение агента на вражескую территорию - прим автора) прошла штатно, никто не "завалился".
Вообще бойцов должно было быть шестеро, но Дон О,Халлоран, один из бойцов группы ухитрился попасть в автокатастрофу и серьезно поломаться прямо перед спецоперацией. Никого другого из "изоляции", на кого подходила бы сработанная для Донни легенда, и кем можно было бы срочно заменить выбывшего бойца группы, не было. Операцию надо было отменять или переносить, но сверху давили, поэтому Рамайн, сцепив зубы, был вынужден взять шестым бойцом группы, на подстраховку, Тима - морского пехотинца из охраны посольства США в Белграде. Все это было предельно скверно, но иного выхода просто не было.
Оружия при въезде в страну ни у кого не было, у всех были подлинные паспорта граждан западноевропейских стран. Оружие, кевларовые бронежилеты с керамическим вставками, выполненные в виде кожаных курток и спецсредства, а также удостоверения сотрудников югославской СДБ (прекрасно выполненная подделка, но в суматохе пройдет за настоящее) они получили в пяти камерах хранения, каждый в своей, расположенных на автовокзале и на железнодорожном вокзале. Три машины, которые им были необходимы для проведения операции, они угнали в разных частях города, сразу же сменили номера. Неподалеку от места проведения операции стояли еще две машины, взятые ими напрокат - на случай экстренного отхода.