- Богатый хутор. Пасечники, и два больших пруда. Плюс выпас хороший, так что грех им тут жаловаться. Мужичков, конечно, маловато осталось, но хозяйство отлажено, так что не бедствуют, а медок сейчас ой как дорог.
- Возможно сопротивление?
- Вряд ли, - немного напрягся полицай, - если только пришлые, - у них на весь хутор пятеро мужиков было с «бронью», еще десять дедов, крепкие, но старые и мальчишек двое.
- Так мало детей? - удивился Барт, привыкший к огромным крестьянским семьям.
- Здесь, да. Мало. Они их в город обычно отправляют, на учебу. Зажиточные, могут позволить.
Стефан рассказывал это без тени зависти: когда-то и он был таким, но пришли большевики, отобрали все, что он строил и копил долгими годами упорного и честного труда. И он пошел забирать свое с обрезом в руках, его схватили, хотели судить, но пришли немцы, и его отпустили. Барт на секунду представил, каково лишиться всего, что строил долгие годы жизни, и эта мысль повергла его в уныние.
- По вашим словам все выходит так, что мы быстро проверим хутор и спокойно вернемся?
- Да, герр Барт, чужих здесь не любят. Живут достойно, проблемы с властью им не нужны.
Он подумал, что кто-то же чужой здесь есть, раз Зайберту поступил сигнал про людей с оружием.
Лейтенант улыбнулся:
- Пусть все будет именно так.
И, конечно, все пошло именно «не так».
На въезде в хутор они увидели, как почти все жители этого маленького поселения собрались на небольшом холме, за которым, как выяснилось, располагалось местное кладбище.
- Утро начинается с похорон, - пробормотал Шмультке, - не к добру это.
Водитель оказался провидцем: Барт и сам не понял, как все завертелось.
Лейтенант скомандовал остановиться, с одной стороны, то, что все хуторяне собрались на кладбище было хорошо — им не надо будет выискивать и собирать жителей, с другой — проверка в такой момент может привести к агрессивной реакции. Но когда лейтенант, держа руку на кобуре, подошел поближе, то немного успокоился: мужчин среди собравшихся было совсем немного: четыре старика и два подростка, как и везде в их округе население составляли преимущественно женщины. Максимальная угроза — крики и ор, но он уже выработал к ним иммунитет, да и примерно знал, как вести себя в такой ситуации. Из-за маленьких размеров хутора старосты здесь не было, как и полицаев, но они и не требовались. Барт приказал своим людям следовать в хутор, а сам остановился в некотором отдалении от собравшихся, не вмешиваясь в церемонию.
Ему показалось несколько странным столь раннее время церемонии и отсутствие священника, но тут к нему подошла старуха в черном выцветшем платье:
- Зачем пожаловали? - ее палец , морщинистый и с пожелтевшим от табака ногтем почти ткнулся ему в грудь. Лейтенант отпрянул, не ожидая такой дерзости.
- Вы хорошо говорите по-немецки.
- Я немка. Зачем пожаловали?
- Стандартная проверка, все ли у вас хорошо...
- Идите проверяйте, а нам не мешайте, - в голосе старухи сквозила ненависть, чему Барт был сильно удивлен: обычно этнические немцы были очень хорошо расположены к своим соотечественникам в форме, ведь до их прихода поляки часто унижали их и белорусов.
- Фрау... Позвольте поинтересоваться, кого хороните? И от чего усопший покинул этот мир?
- Усопшие, - старуха сверлила его взглядом, - пара семейная, в бане угорели позавчера. Помылись неудачно.
Он не отвел взгляд от красноватых глаз старухи, внутри начал расти комок злости: какое право она имеет так с ним разговаривать? Он вел себя максимально вежливо: никому не мешал, она сама к нему подошла.