- Вы уже известили ближайшую комендатуру?
- Я тебе не чистописец!
Со стороны собравшихся на похороны выбежала девочка лет двенадцати с тихим возгласом:
- Баба, иди к нам.
- Отстань, - старуха с такой же ненавистью посмотрела на девочку, но та схватила ее за рукав и подтащила к остальным, тут же повернулась к Барту:
- Простите ее. У бабушки давно не в порядке с головой, но... - и тут девочка осеклась.
Она сказала немецкому офицеру, что в ее семье душевнобольной. Барт сделал вид, что не обратил на это внимания, хотя сам подумал: «мы с Шульцем ищем сумасшедших в городе, но сколько их по окрестным селам — одному Богу известно. А ведь им никто не мешает приезжать в город и уезжать. Базарные дни, сдача продналога, какие-то бюрократические дела...»
Лейтенант решил не мешать церемонии и в сопровождении Шмультке направился в хутор. Крепкие бревенчатые дома с крышами из металла, два дома построены из красного кирпича: по всем меркам хутор был зажиточным. Даже хозяйственные постройки и изгороди содержались в порядке. Отсутствие мужчин мало повлияло на поддерживаемый порядок. Из разговоров с солдатами, воевавшими на востоке, Барт знал, что там большевики напрочь убили у населения желание жить в чистоте и достатке.
Солдаты и полицаи ждали его возле первого на короткой улице дома. Машины стояли на дороге, но они вряд-ли кому помешают — в город явно никто сегодня не собирался. Шмультке сказал:
- Герр барт, я «Опель» подгоню сюда. А то мы оставили его там так неаккуратно.
- Конечно, - лейтенант и сам подумал, что опрометчиво бросил машину рядом с кладбищем. - Разделиться на тройки, начать досмотр.
Солдаты и полицаи четко выполнили приказ: рутинная операция под его руководством была привычной и вполне продуманной: двое осматривали жилище и постройки, один стоял возле калитки или ворот, контролируя окружающее пространство. Барт прислонился к кузову грузовика и подумал, что проверка вряд ли принесет какие-то результаты. Хутор не подходил для бандитской колыбели: хоть и далеко от города, но местные вряд ли бы не сообщили о бандитах. В сообщении Зайберту упоминались какие-то люди с оружием, но не было информации, что они кого-то ограбили или остановились на ночлег.
- Мелкая тварь, - раздался голос Шмультке, который спускался с холма, таща за руку мальчишку лет десяти. Барт удивился тому, что водитель тащит ребенка, а не ведет автомобиль.
- Что такое?
- К лесу бежать пытался, и меня укусил, - водитель показал на свою руку, в которой держал пистолет.
- Зачем ты бежал, мальчик? — спросил Барт, но ребенок сделал вид, что не понимает немецкого. Лейтенант оглянулся и с разочарованием понял, что Стефан ушел на осмотр. Шмультке отвесил мальчику крепкую затрещину, отчего тот разревелся, и спросил на ломаном польском:
- Кто в лесу?
Ответом был плач, и Барт покачал головой: все же бить ребенка ему показалось излишним. Приехали чужие мужчины с оружием, пацан мог просто испугаться и захотел спрятаться, но Шмультке не остановился и пнул мальчика ногой в живот. Тот охнул и согнулся пополам. Барт побагровел:
- Отставить! Он же ребенок!
- Герр Барт, тут что-то нечисто. Нутром чую...
Нутро явно не подводило водителя. Раздался грохот взрыва, затем короткая автоматная очередь. Барт инстинктивно пригнулся и на лету сообразил, что стреляли не его люди: у них не было автоматического оружия, только карабины и винтовки. Барт вытащил пистолет, а Шмультке швырнул пацана под колеса грузовика. Минуту назад он его бил, а теперь спасал под машиной.
- Засада.
- Именно, - лейтенант поборол дрожь, которая всегда накатывала на него в подобных ситуациях. Мысли начали бомбить сознание внезапными ударами, но он сделал три глубоких вдоха и сказал:
- Вдоль дороги пойдем.
- Может, на машине, я с грузовиком справлюсь, - предложил водитель, но Барт возразил:
- Снимут тебя мгновенно, не надо. Пошли.
- Лежи здесь, щенок, - Шмультке еще раз ударил мальчишку по голове. - Дернешься — умрешь.
Барт на этот раз не стал возражать: малец явно кого-то хотел предупредить об их появлении, так что из безобидного и испуганного ребенка моментально превратился в врага, а к врагам лейтенант не испытывал ничего кроме холодной ненависти. Они , пригибаясь, переместились к низкому забору из крашеных в зеленый цвет досок, и осторожно начали передвигаться в сторону взрыва.