С доносами дела обстояли тоже печально: никакой ценной информации, обыкновенные слухи или подбор фактов на неугодных соседей или врагов на работе. Барту начало казаться, что он погрузился в чан с дерьмом, а каждый новый доносчик выливает ему на голову новые помои. За сутки он узнал о многих горожанах весьма пикантные и интригующие, но абсолютно бесполезные, факты или слухи, которые хотели представить как факты. Выражение «человеческая подлость» приобрело для него конкретный образ, а не отвлеченное понятие. Ему начало казаться, что задумка гестаповца вряд ли сработает, но Зайберт был уверен в обратном:
- Немного терпения, лейтенант, немного терпения.
К чести гестаповца он также принимал доносчиков и помогал в допросах, но основная масса этой неблагодарной и выматывающей работы свалилась на Барта, так что приказ проверить заложников, он воспринял как избавление от строгого наказания. Перед выездом он заглянул к Шульцу, который занял допросную: сыщик был один, от него только что увели одну из горожанок. По задумчивому лицу коллеги Барт понял, что и берлинский помощник не достиг желаемого результата.
- Глухо, - сыщик поднялся из-за стола и показал на стопку исписанной бумаги, - пока ни одна из этих дамочек не подходит на роль.
- У меня вообще безумие. Не хотите проветрить голову?
- Обыск?
- Нет, проверить заложников, Шуберт прислал вестового, что кто-то хочет сообщить важную информацию.
- А сам он допросить заявителя не в силах?
- Шуберт чистоплюй и заявил, что полицейской работой заниматься не станет. Для этого, мол, есть гестапо, а он солдат.
- Так пусть отправляется на фронт, - заметил Шульц, - там всегда найдется работа для настоящего солдата.
- Там и убить могут, - с улыбкой ответил лейтенант, - а здесь расставляй караулы, да следи за порядком на станции и ж/д путях. Но я, признаться, даже рад этой передышке. Ну, так вы составите мне компанию?
- Увы, вынужден отказаться. У меня еще две претендентки. И вас бы попросил там слишком не задерживаться. Не думаю, что заложник проинформирует нас о чем-то ценном: скорее всего какая-то ерунда, которую он постарается выменять на свое спасение.
- Постараюсь, - это был один из немногих моментов в жизни лейтенанта, когда он солгал, - вернуться как можно скорее.
Он планировал затянуть инспекцию по максимуму, так как в голове была каша, и ему потребуется время, чтобы прийти в себя. Нет, выбивать двери и стрелять по бандитам гораздо проще, хотя и опаснее. Он задумался над словами Шульца, что из него может получиться хороший сыщик, но для себя твердо решил, что такая работа после войны ему явно не нужна. Километры бумаг и общение с крайне неприятными людьми — этого он уже здесь вдоволь наелся. Если и дальнейшая служба в полиции, то только в подразделениях, где надо принимать участие в захватах или поисках на местности, а все эти загадки, тонны отчетности — это не для него.
- Шмультке, - крикнул он в коридоре, - заводи машину.
- Слушаюсь, герр лейтенант, - донесся ответ, а потом хлопок двери.
Барт вышел на улицу. Возле центрального входа на земле сидело несколько женщин, так как короткая скамья тоже была занята. Караульные безучастно рассматривали пришедших, которые громко переговаривались по-польски. Лишь изредка он мог разобрать отдельные слова. Одна из женщин, толстая баба чей возраст он определить не смог, довольно резво для ее комплекции направилась в его сторону:
- Герр офицер. У меня важная информация!
Ее примеру последовали и остальные, решившие, что немецкий лейтенант сейчас немедленно начнет разбираться в их заявлениях. Барт попятился и скомандовал караульным:
- Уберите их от меня.
Солдаты отреагировали мгновенно: выскочили вперед лейтенанта и сдернули с плеч карабины. Один выкрикнул на польском:
- Z dala! (Прочь!)
Видимо, вид у солдат был не самый приветливый, и женщины остановились. Барт обратился к караульным:
- Объясните им, чтобы дожидались моего возвращения и вели себя тихо, иначе я не стану никого слушать, а просто добавлю их в расстрельный список!
Вот сейчас он пожалел, что не стал уделять внимания изучению польского: в данной ситуации знание этого варварского наречия, сильно помогло бы в проведении допросов, но время невозможно повернуть вспять, и он полагался на переводчика из числа полицаев.
Шмультке подрулил из-за угла комендатуры и выскочил с места, чтобы открыть Барту дверь: