Эмили была уже достаточно взрослой, чтобы понимать, на какие взрослые странности стоит и не стоит обращать внимание, но вместе с тем она знала, что ее родители – относительно обычные люди. Она понятия не имела, что происходит, но была практически уверена, что это не связано с сексом. Поэтому решила держать рот на замке, пока ситуация немного не прояснится.
Пусть физически Натали в комнате не было, Эмили чувствовала, как она медленно ступает по красной линии. Предвкушение, исходящее от родителей и мужчины, переполняло воздух.
И тогда, стоило Натали добраться до пересечения двух линий, что-то произошло.
Это было похоже на мгновение перед грозой. Свет померк и замерцал, и дышать стало сложнее.
– Она там. Она нашла комнату! – крикнул незнакомый мужчина с завязанными глазами.
– Что-то не так, – сказал отец Эмили.
И вдруг Натали появилась. Она стояла в точности там, где Эмили ее ощущала, и по ее искаженному от боли лицу текли слезы.
Сердце ухнуло в пятки, будто Эмили сорвалась с прогнивших лесов и теперь медленно падала: голова кружилась, в мыслях шумела статика, а руки и ноги налились тяжестью и отказывались работать.
– У всех закрыты глаза? – спросил мужчина.
– Да, – одновременно ответили родители Эмили.
Напряжение снова скакнуло. Мир давил на нее. Стал тяжелее.
Отец Эмили был прав. Что-то пошло не так.
Все изменилось. Она больше не падала, но вместо этого ее охватило другое чувство. Земля под ногами, свет, запах, сам воздух. Все казалось… неправильным.
Для этого чувства у Энни и Эмили был собственный термин. «Не тот олень» – так они его называли.
Никто уже и не помнил, откуда пошла традиция, но так говорили все. Все пугающие, необъяснимые явления в их семье называли не тем оленем.
Эмили видела Натали. Она была в комнате, стояла на пересечении двух линий, но что-то случилось с ней. Будто она не могла сойти с места.
Внезапно весь мир стал не тем оленем.
Эмили ощутила боль подруги, добела раскаленное жжение, словно ее насильно вырывали из мира.
– Натали? – позвала она.
Натали обернулась и посмотрела на Эмили.
– Кто смотрит на путешественницу?! – вскрикнул мужчина.
Отец Эмили обернулся к окну.
– Эмили? – В его голосе, приглушенном толстым оконным стеклом, слышались удивление и страх.
– Что здесь творится? – спросила она. Ее разум, отрицая реальность, пытался придумать увиденному логичное объяснение.
– Закрой глаза, – сказал отец.
– Папа…
– Закрой глаза, Эмили. Сейчас же!
Эмили зажмурилась изо всех сил.
Внутри комнаты послышался шорох, а несколько мгновений спустя кто-то уже шел в ее сторону по траве.
– Все закончилось, – сказал отец.
Эмили открыла глаза. Не было больше тьмы и странного давления мира. Все вернулось на круги своя.
Отец отвел ее в комнату. Линии на полу были закрыты ковром.
– Господи, – сказала мама Эмили, тут же обняв ее. – Что ты тут делаешь?
– Ищу Энни, – ответила Эмили. – Что случилось? – Натали с незнакомым мужчиной пропали. – Где Натали?
Родители переглянулись.
– Ты видела Натали? – спросила мама.
Эмили кивнула. К горлу подступила тошнота.
– Мне плохо, – сказала она. Затем отвернулась, и ее вырвало на ковер.
Спустя какое-то время они уже сидели на кровати в гостевой комнате главного дома. Мама протянула Эмили стакан воды и ополаскиватель для рта, найденный в ванной.
– Мы помогали фокуснику с иллюзией, – сказал папа. – Хотели устроить сюрприз. Поэтому и ушли в гостевой домик.
Эмили не поверила.
– Как-то не похоже было на фокус, – сказала она.
В той комнате что-то произошло, и даже в четырнадцать Эмили понимала, насколько неправильно это было.
Вечером, когда Энни (оказалось, она ушла купаться с другими ребятами) уже спала, родители усадили Эмили и спросили, не против ли она поговорить с ними под запись.
Эмили согласилась.
– Ты позвала Натали, – сказал ее папа. – Почему?
– Потому что она там была, – ответила Эмили.
– Ты ее видела?
– Только в конце. До этого… – Эмили не хотела произносить это вслух. Она хотела вернуться в прошлое, где люди не появлялись и не исчезали.
– Что такое? – спросила мама, коснувшись ее плеча.
Эмили опустила глаза.
– Вы не поверите.
– Ну что ты, конечно поверим. Правда, – сказал отец, улыбаясь.
– Я ее чувствовала.
– А видела?
– Только потом, когда она дошла до синей линии. До этого я просто знала, что она там.
– Но физически не видела?
– Пока она не дошла до синей линии – нет.
– Как ты поняла, что она к ней идет, если не видела? – спросила мама.