Если бы Сиван не знала, что продолжает врать Лайле прямо в лицо, она бы возмутилась, а так она ответила тихо и почти умоляюще:
– Это правда, Лали. Я могу доказать тебе, что ты родилась пятого марта 1996 года в деревне рыбаков под названием Атинс. Ты можешь посмотреть в интернете где это, а я покажу тебе дом, в котором ты родилась. Ты родилась в суперлуние, когда огромная луна червонного золота поднялась над дюнами, озерами, маленькой церковью и домами, сделанными из глины. Клянусь тебе твоей и своей жизнью.
Лайла уронила паспорт и свидетельство о рождении, сжала губы и зажмурилась, сосредоточившись на своих мыслях.
– Я всем нутром чувствую, что родилась в полнолуние в этой мистической бразильской деревне, – произнесла она, просидев так довольно долго. – Я знаю, что в моих жилах течет бразильская кровь. Если бы ты мне солгала, я обязательно почувствовала бы это.
– Я так тебе и сказала.
– Тогда давай сосредоточимся на тебе с Яалем. Ты ведь понимаешь всю величину своего предательства, правда? Ведь ты не была настолько пьяна, что не понимала, что ты делаешь. По твоим же собственным словам, ты все прекрасно понимала. Ты воспользовалась им и своей сестрой.
– Да.
– Если бы ты была мужчиной, а он женщиной, и если бы это произошло в наше время, тебя могли бы обвинить в изнасиловании.
– Но это произошло не в наше время. Это случилось давно и в кибуце, – сказала Сиван, поежившись. – Я действительно была сильно пьяна, и он тоже. И я его не насиловала. Сложно объяснить.
– Ну хорошо, тебя можно понять. Ты его любила. Короче, я вижу, что в случае с Лиором я, при определенных обстоятельствах, не стала бы отталкивать его от себя. То есть, мне хочется думать, чтобы мне хватило бы на это сил, но, по правде сказать, я не уверена, что у меня бы получилось. Любовь побеждает все, и мы вынуждены сдаваться перед ней.
– Продолжим? – спросила Сиван, и сердце ее забилось сильнее.
– Не сегодня. История очень захватывающая, но мне пора бежать на работу. Я совсем забыла про время. Завтра продолжим. Целую. Пока.
Когда Лайла ушла Сиван медленно, стараясь прийти в себя, собрала фотографии, а потом позвонила Маю.
– Как дела? Я прослышала, что моя дочь уже почти что член вашей семьи.
– Не девушка, а сказка! Я сказал Саару, что он может жениться хоть завтра. На этот раз мы с ним едины во мнении. Он в нее влюбился.
– Хотела бы я, чтобы так оно и было, – сказала Сиван. – Давненько я уже не видела ее с такими горящими глазами. Хотела спросить, как здоровье твоего отца.
– Ужасное. В последнее время он вообще не встает с кровати. Почти совсем угас. Просто не знаю, что и делать.
– Может уже и нельзя ничего сделать.
– Знаешь, что обиднее всего? Вместо того, чтобы примириться с его положением, со старостью, со смертью, я все время обвиняю себя в том, что не был достаточно хорошим сыном. Ведь я его единственный сын, он так мною гордился, а я годами вообще не видел его. Я, конечно, любил его, но он оставался в своем Ашдоде, а я был сначала в армии, потом в Хайфе, потом в Бразилии. Я почти не думал о нем, все время был занят своими делами. А сколько сил я отдал Лири! Она была для меня и солнцем и луной, и весь мой мир вращался вокруг нее. А отцу я так и не оказал заслуженного уважения. Не хвалил его. Если бы я знал, как к нему относятся его ученики – они до сих пор пишут ему письма, посылают цветы, приходят навестить его. А я все это упустил.
– Перестань себя корить, Май. Даже не зная тебя достаточно хорошо, я могу сказать, что ты был прекрасным сыном, а он был прекрасным отцом. Что значит, ты не думал о нем? Ты строил свою семью. Так поступают все, и я тоже была такой. Ты должен быть рад, что твой отец прожил такую долгую жизнь, что в последние годы у тебя появилась возможность быть рядом с ним, заботиться о нем, уделять ему столько внимания. Если бы я могла исправить то, что случилось с моей сестрой, я была бы самым счастливым человеком на свете. Но она умерла когда ей было всего двадцать семь, а я осталась одна, – Сиван замолчала и мысленно упрекнула себя: с чего это вдруг она стала говорить о Бамби?
– Ты права, – ответил Май. – Абсолютно права. Мне повезло, что мы снова сблизились. Особенно после развода с Лири. Я рассказал ему все как другу, и он понял меня и безоговорочно поддержал. Просто я, наверное, боюсь приближения конца. Я хочу сказать ему, что даже когда я был далеко, он всегда оставался со мной. И он останется со мной даже когда уйдет от меня.
– А ты оказывается лирик.