– Давай сначала поговорим о Карни.
– Так я и знал, что это не дает тебе покоя! Я ведь уже много раз говорил тебе, что никогда не смогу полюбить никакую другую женщину так, как я любил твою сестру.
– Послушай, Яаль, – прервала его Сиван. – Бамби умерла двадцать лет назад. Что прошло, то прошло. Ты волен любить кого захочешь и как захочешь. Ты заслуживаешь любви и счастья, и если ты нашел все это с Карни, я буду лишь рада. Дело вовсе не в этом.
– Окей, а в чем же?
– Карни Салу – сестра Земера Салу.
– А кто такой Земер Салу? – Яаль выглядел окончательно запутавшимся.
Сиван рассказала ему об ужасном поступке, совершенном Пинхасом Поти и о мести Карни.
– Карни родилась в многодетной, сплоченной семье музыкантов и была очень привязана к своим братьям. Она была очень одаренным ребенком. Когда ей было всего девять лет, они создали музыкальный ансамбль и всегда выступали вместе. Ее старший брат Земер фактически заменял ей отца, а когда произошла эта трагедия, ей было всего одиннадцать.
Яаль встал и принялся расхаживать по комнате.
– Этого не может быть! Я знаю ее. Она хрупкая, как мотылек. Она ни за что не смогла бы совершить такой ужасный поступок.
– Да ладно тебе, Яаль! Ее поступок не такой уж и ужасный. Учитывая все обстятельства, ее вполне можно понять. Но то, что она сделала, безусловно противозаконно – она издевалась над двумя ни в чем не повинными стариками. Ведь Пинхас был таким психопатом от рождения.
– Я просто не знаю, что и думать. Это совершенно не похоже не Карни. Она – фея. Она и мухи не обидит!
– Яаль, – Сиван смягчила голос. – Не совершай снова ту же ошибку, которую ты совершил с Бамби. Это не помогло Бамби, не поможет и теперь. Не относись к Карни, как к богине, лишенной недостатков. Карни, так же, как и Бамби – женщина из плоти и крови, и у обеих есть немало отрицательных черт. Все мы, включая и меня, вполне способны совершать неприглядные поступки, и как бы тебе ни было трудно, тебе придется это признать.
– Может быть, лучше тебе поговорить с ней? Если это скажу я, она убежит от меня так же, как в свое время сделала Бамби, – голос его дрогнул. – А ведь я ждал ее целый год. Год!
– Я знаю, как нелегко тебе пришлось.
Яаль вздохнул, и в его голосе послышалась ирония.
– Тогда мне это только казалось. Что такое тяжело я понял лишь после аварии. Зачем я вернул ее? Если бы она осталась там, все было бы хорошо. Я сам сотворил все это своими собственными руками.
– Хватит, Яаль. Каждый из нас обвинял себя в том, что случилось. Но Бамби не поехала в Бразилию из-за меня и не вернулась из-за тебя. Она сделала это по собственной воле. В этом-то все и дело. И Карни сейчас поступает так, как она поступает, вовсе не из-за брата или кого-либо еще. Она делает это потому, что она – Карни.
– Так что же мне ей сказать?
– Скажи ей так: «Карни, любимая, я все знаю. Сиван мне все рассказала. Не сердись на меня, это ничему не поможет. Я люблю и буду любить тебя, но я должен тебе сказать, что ты совершила недостойный поступок. Если ты хочешь, чтобы мы оставались вместе, ты должна сделать две вещи. Во-первых, ты должна извиниться перед Алазаром, Бат Эль и их дочерью за все страдания, которые ты им причинила, а во-вторых, ты должна научиться справляться со своими чувствами. Вот смотри, я потерял женщину, которую любил больше всего на свете, Сиван потеряла свою любимую сестру, а ты – брата. Мы все находимся в одинаковом положении. Но мы должны продолжать жить и не мстить людям, а любить их». А после того, как она выслушает все это и успокоится, ты должен убедить ее, что любишь ее, что всегда будешь с ней, и что ей нечего бояться.
– Ну хорошо, – Яаль кивнул. – А о чем еще ты хотела со мной поговорить?
– Эта вещь гораздо более серьезная. Думаю, она тебя шокирует.
– Ты уверена, что я должен ее услышать?
– Хватит притворяться, Яаль. Пора уже расправить крылья и взлететь. И тебе, и мне. Давай освободимся от всех секретов.
Сиван порылась в коробке, достала оттуда пачку фотографий, раскрыла ее веером, словно это были карты, и приступила к рассказу.
За все время, пока Сиван говорила, Яаль не проронил ни слова. Когда она замолчала, он продолжал сидеть в глубоком раздумье, будто пригвожденный к своему месту. Сиван старалась не дышать, чтобы не мешать ему. Лучи вечернего солнца упали на расставленные по подоконнику горшки с цветами и окрасили их в золотистый цвет. Яаль встал, подошел к Сиван, поднял ее на ноги и обнял, и Сиван ответила ему встречным объятием.
Яаль задрожал, и Сиван погладила его по спине. Из его груди вырвался сдавленный стон. Наконец он выпрямился, и глубоко вздохнул.