– Двое, – ответил Алазар.
– Один, – поправила его Бат Эль и добавила, чтобы стало понятно. – Пинхас уже не с нами.
Только теперь Сиван поняла, что невольно вторглась на запретную территорию.
– Примите мои соболезнования.
В воздухе повисла тяжелая тишина.
– А… – начала было Сиван и остановилась, не зная, что спросить: «от чего он умер?» или «чем он болел?». А, может, он погиб на войне? Но она не успела продолжить.
– У Пинхаса была неизлечимая болезнь, – ответил Алазар, и хотя он не стал больше ни о чем распространяться, Сиван и так все было понятно. Рак. Бедные старики!
– Сколько ему было?
– Тридцать четыре.
Слишком молодой, чтобы умереть, подумала Сиван, не зная, что делать дальше раз даже такие невинные вопросы могли привести к совершенно непредсказуемым последствиям.
На помощь ей пришел внезапно появившийся из ванной Бадья.
– У вас протекают трубы, – объявил он. – Они очень старые и совсем проржавели.
– Вы сможете их починить? – спросил Алазар. – Сколько это может стоить?
– Думаю, что-нибудь порядка шестисот шекелей.
– Давайте мы поделим расходы пополам, – быстро предложила Сиван.
– Но течь-то ведь у них, – заспорил Бадья. – Я могу показать.
– Я понимаю, – ответила Сиван. – Но они почти наверняка терпят неудобства из-за шума, и хоть труба течет у них, но стена-то ведь общая, поэтому я готова поучаствовать в ремонте.
– Эй! – раздался с лестничной площадки голос Лайлы. – Вы там? А то я не поняла, куда вы подевались.
– Это моя дочь, – представила ее Сиван.
– Привет, – Лайла приветливо улыбнулась старикам и повернулась к Сиван. – Мам, мне пора уходить. Ты пойдешь со мной или останешься?
– Подожди еще пару минут, – попросила Сиван и повернулась к Алазару. – Бадья обговорит с вами все, что надо будет сделать. Возьмите у него номер моего телефона и если что-то понадобится – звоните.
Когда они вернулись в свою квартиру, Бадья снова приступил к работе, Лайла погрузилась в чтение полученных сообщений, а Сиван решила еще раз все осмотреть.
– Мам! Тут какая-то женщина! – позвала Лайла испуганным голосом, оторвав глаза от экрана.
– Михаль! – удивилась Сиван, подойдя к двери. Перед ней, сгорбившись, стояла соседка снизу с измученным лицом и слезами на глазах. – Что случилось?
– Я так больше не могу, – прорыдала Михаль. – У меня просто голова разламывается от шума. Я уже не знаю, что мне делать.
Сиван вышла на лестничную площадку. Михаль уселась на ступеньку рядом с дверью квартиры Бат Эль и Алазара и прикрыла лицо своими большими ладонями.
– Это просто невозможно терпеть, – сказала она сквозь слезы. – Никакого покоя!
– Послушайте, Михаль, – сказала Сиван. – Вы совершенно правы. Так как ваша квартира находится прямо под моей, вы страдаете больше всех. Давайте подумаем, как можно облегчить ваше положение.
– Снимите мне номер в приличном отеле, – ответила Михаль.
Сиван была удивлена этой внезапной переменой настроения. Еще минуту назад Михаль выглядела совершенно беспомощной, и вдруг стала предъявлять какие-то требования. Было очевидно, что она подготовила эту сцену заранее.
– Я не могу этого сделать, Михаль. Я знаю, что вам приходится нелегко, но я не могу оплатить ваше проживание в отеле в течение двух месяцев.
Михаль выглядела разочарованной. Слезы снова покатились у нее из глаз.
– Это совершенно невозможно вынести. Я целый день дома, у меня уже просто голова разламывается.
– Вы что, не работаете? И вы никуда не ходите?
– Нет, я на пенсии.
– Сколько вам лет? – спросила Сиван, потому что на вид Михаль еще не было пятидесяти.
– С чего это я буду вам отвечать? Оставте меня в покое! Вы же сами сказали, что хотите мне помочь, но если не можете, так и не надо.
– Хорошо, хорошо, – попыталась успокоить ее Сиван. – Да, я знаю, что начало ремонта – самое тяжелое время, но недели через три-четыре оно должно закончиться. У меня есть предложение. Я буду давать вам по двести шекелей в неделю. Каждый раз, как вам будет казаться, что вы больше не можете терпеть, сходите в кафе, посидите, отдохните, соберитесь с силами.
– Не нужны мне ваши подачки.
– Какие подачки! Вам кажется, что я хочу отделаться от вас подачками? Просто я буду лучше себя чувствовать, если смогу что-нибудь для вас сделать, а вы будете лучше себя чувствовать, если сможете время от времени отдохнуть от этого шума.
– И я ничего не буду вам должна?
– Абсолютно. Двести шекелей в неделю до конца ремонта. Договорились?
– Только никому не говорите.
– Это останется между нами.
Интересно, кто о ней заботится, подумала Сиван.