Май позвонил в одиннадцать.
– Ты не скучала по мне?
– Скучала.
– Надеюсь, Лали не навязала меня тебе сегодня вечером, – засмеялся он.
Он уже звал ее Лали?
– Вовсе нет. Только не ожидай чего-то сверхестественного. Я далеко не шеф-повар.
– А я ничего и не ожидаю. Лайла сказала, что хочет суши. Я уже заказал. Доставка в половине восьмого, а я прибуду в без четверти.
Что она могла сказать? Выяснилось, что с возрастом она слабо изменилась. В свое время все ее дела устраивала неутомимая и харизматичная Бамби, а теперь эту роль взяла на себя ее дочь. Это она вернула Сиван Мая, а вместе с ним и вкус к жизни.
– Здорово! Ну, до вечера.
Сиван поразмышляла еще немного. Да, с мужчинами она обычно никуда не торопилась. Даже когда ей кто-то нравился, она не показывала этого и обычно не отвечала на намеки с их стороны. Так продолжалось уже много лет, в течение которых она упускала одного за другим мужчин и возможность завязать серьезные отношения. И всегда оправдывала это существованием Яаля. Ведь он был ее единственной любовью. Запретной любовью. Она убедила себя в том, что принадлежит к людям, способным лишь на одну любовь. И вот теперь поняла, что все это было глупостью. Да, настоящая любовь под ногами не валяется, но кто сказал, что не может быть второй и даже третьей любви? Пусть эту встречу организовала для нее Лайла, но почему она не может вскочить на коня позади своего избранника, обхватить его за талию и умчаться с ним в волшебную страну, где не будет никого, кроме них двоих? Ни Бамби, ни Яаля, ни даже Лайлы. Ее счастливая страна. Только ее…
Эй, дурочка! За работу! Выбрось из головы эти нелепые мысли. И куда это тебя занесло?!
Сон
Яаль воспользовался послаблениями в карантине и сбежал в Эйлат. Сиван была уверена, что он сделал это в том числе и для того, чтобы избежать повторных встреч с прошлым. Она так и не поговорила с Лайлой, хотя каждый день ожидала, что та потребует подробных объяснений о том, что произошло в больнице, о Бамби и в целом о пробелах в истории их семьи, которыми она начала интересоваться в последнее время. Но Лайла закрутилась в водовороте проектов и контрольных, работы и развлечений и, видимо, стала понемногу забывать о прошлом.
Сосредоточиться на работе Сиван не удалось и, чтобы сделать хоть что-нибудь полезное, она пошла в торговый центр и купила себе платье и босоножки. Раз уж придет Май, не помешает выглядеть элегантно. В юности она действительно была красивой, хоть ей и было далеко до сексапильности ее сестры и при взгляде на нее у парней не перехватывало дыхание так, как это бывало, когда в комнату заходила Бамби. Даже сегодня она все еще выглядела вполне привлекательно. Но тут она подумала о Мааян и поймала себя на мысли о том, что стала слишком часто смотреться в зеркало и доверять ему.
В семь часов вечера Сиван приняла душ, высушила волосы и надела новое платье, серьги, кольца и ожерелье, которые раньше очень ей нравились, но уже давно валялись без дела в шкатулке. Суши прибыли на двадцать минут раньше, а поскольку погода стояла чудесная и в воздухе разливался сладкий аромат жасмина, она накрыла стол во дворе, несмотря на то, что росшая там жакаранда продолжала осыпать все вокруг дождем фиолетовых цветов.
Май по случаю ужина тоже приоделся. На нем были темно зеленые брюки, а вместо обычной футболки – рубашка с пуговицами, покрытая зелеными пальмами и маленькими коричневыми обезьянками. Пряжку ремня украшала фигурка серфера. Когда Сиван жила в кибуце, мужчину, уделявшего столько внимания одежде, считали геем. Однако Май вовсе не выглядел геем. Когда во дворе появилась Лайла, закутанная в просторную рубашку, в которой она спала и которая выглядела скорее как одеяло, он весело приветствовал ее:
– Ну как, дорогая, ты успела хоть немного выспаться?
– Отключилась на целых четыре часа. Мечта!
– Твоя дочь просто королева пляжа! – сказал Май, повернувшись к Сиван. – Утром были волны под два метра. Кошмар!
– Точно, – согласилась Лайла.
И Сиван, одетая в красивое короткое платье и греческие сандалии, с кожей гладкой, как шелк, и длинными мускулистыми ногами, почему-то почувствовала себя рядом с ними старой тетушкой.
– Раз уж мы едим суши, я принес сакэ, – объявил Май. – Надеюсь, оно вам понравится.
– Маме нравится, а я такое не пью, – сказала Лайла. – Я буду пить белое вино.
– Ты видишь, как я читаю твои мысли? – улыбнулся Май, и Сиван заметила у него на щеке ямочку, на которую до этого не обращала внимания. – Белое вино я тоже принес.
И он протянул Сиван пакет с бутылками.
Сиван попросила его открыть бутылку сакэ, сходила в кухню и принесла из шкафа, где хранилась парадная посуда, три бокала, изготовленных из разных пород дерева.