По этой причине я отклонила предложение ехать с родителями домой, сбежав раньше времени.
Второй раз мы пересеклись на их свадьбе через несколько месяцев после того ужина. На «скромной», по словам мамы, свадьбе присутствовало около двухсот человек, но я была благодарна каждому из них. Всякий раз, когда Бентли пытался подойти ближе, я убегала, и мы пересеклись только тогда, когда шли к алтарю. Мама разозлилась, когда я отказалась от единственного танца, который по правилам должен был быть с ним. У алтаря и так было достаточно прикосновений, спасибо.
— Хейли, — приветствует Бентли в ответ. — Вот мы и здесь, Рождество стало еще лучше.
— Да. Супер. — Это не супер, все ужасно, но моя фальшивая улыбка помогает разрядить обстановку.
Бентли поворачивается и достает из шкафчика еще один стакан, прежде чем налить в него побольше алкоголя и пододвинуть ко мне. Я беру его, воспринимая это как жест перемирия, но делаю лишь маленький глоток, предпочитая оставаться трезвой в присутствии этого маньяка.
— Так что случилось? Как наши родители тебя обманули?
— Мама уговорила приехать, — отвечаю я, опираясь на спинку стула. — А когда я вышла из самолета, услышала сообщение на автоответчике: она и твой отец на праздники решили уехать на юг. Вернутся только двадцать восьмого. А ты что тут делаешь?
Он усмехается и наполняет свой стакан, прежде чем сделать еще один глоток. Я задаюсь вопросом, сколько он уже выпил.
— Похоже на твою маму. Без обид, но она та еще штучка.
— Ничего не поделаешь.
— Папа, по сути, сыграл со мной в ту же дебильную игру. После того, как я отказал ему дюжину раз, я, наконец, согласился, и посмотри… — Он драматично развел руки в стороны. — Я, блядь, здесь, не так ли? Приехал пару часов назад в пустой дом. Отправил ему сообщение, а отец сказал, что они с твоей матерью уехали в отпуск в последнюю минуту. По крайней мере, у твоей матери хватило порядочности предупредить тебя. Мне пришлось вытягивать из него ответы.
Несмотря на неприязнь к Бентли, я испытываю облегчение от того, что не я одна попалась в ловушку.
— Замечательно, — бормочу я. — Что ж, я застряла здесь до двадцать седьмого, потому что это был первый рейс, на который я смогла попасть, а они вернутся на следующий день. К тому времени тебе придется вернуться на работу. — Я предполагаю, что его работа в сфере финансов требует много времени, потому что мама утверждает, что Бентли всегда слишком занят, чтобы приехать на ужин. — Значит, можешь уезжать уже сейчас. — Надеюсь, мой тон прозрачно намекает, что ему лучше так и поступить. Он живет примерно в часе езды, так что успеет вернуться домой к ночи.
Бентли ухмыляется, не отрываясь от бокала.
— Видишь ли, когда я зашел сюда, так и планировалось. Я собирался напиться до одури дорогущего папиного бухла, вырубиться до утра, а завтра поехать домой. Но теперь... — Его взгляд блуждает по мне, останавливаясь на глубоком вырезе блузки. — Я, возможно, задержусь здесь на несколько дней. Я должен защитить сестренку и все такое.
Пиздец.
— Прекрати. — В идеале, насмешка скрыла дрожь в моем тоне. — Мы практически ровесники.
— Я все же старше, — возражает он.
— И все равно я не ребенок, за которым нужно следить. Так что со мной все будет в порядке. Поезжай домой. — Пожалуйста, дуй домой. Прямо сейчас. Уезжай. Оставь меня в покое.
Его взгляд снова скользит по мне, от этой непристойной ухмылки мне хочется свернуться калачиком и умереть.
— Нет, Рождество впервые за много лет будет веселым. — говорит он, ставя стакан на стол с таким глухим стуком, что я чувствую его всем телом. — На улице холодно, так что здесь нам будет тепло и уютно. Я был бы придурком, если бы оставил тебя одну в праздники, как это сделали наши родители.
Нет, это был бы самый лучший подарок.
— Все в порядке, — настаиваю я в качестве последнего аргумента. — Со мной все будет в порядке.
Он обходит кухонный остров, и я делаю крошечный шаг назад. Настолько маленький, что, надеюсь, он не заметит, но, судя по тому, как его взгляд скользит по моим ногам и обратно, все же заметил. На этот раз он делает шаг пошире, а ухмылка говорит о том, что его не волнует моя попытка к бегству.
— Бентли, я устала и не в настроении.
Он останавливается всего в нескольких дюймах от меня, глядя на меня сверху вниз, точно так же, как, я представляю, он смотрит на своих клиентов.
— Кто сказал, что ты должна быть в настроении?
Почему это прозвучало как угроза?
— Бентли, — говорю я уверенным предупреждающим тоном.
Его злобный взгляд смягчается, и он щелкает меня по носу, проходя мимо.
— Расслабься, сестренка. Я просто прикалываюсь над тобой. Проголодалась? Я закажу нам что-нибудь.
— Пицца подойдет, — отвечаю я его удаляющейся спине.
Пока Бентли будет притворяться милым, или как там это у него называется, я буду как минимум вежливой. Этого хватит, чтобы пережить Рождество и убраться отсюда к чертовой матери.
Бентли делает знак рукой, показывая, что услышал меня. Когда он исчезает в другой комнате, я выдыхаю с облегчением и направляюсь в прихожую за чемоданом. Бентли сидит в роскошной гостиной на одном из диванов, предназначенных скорее для декора, чем для реального использования. На фоне гигантская елка перед огромным окном, а он говорит по телефону. Этот дом словно из телешоу — идеальное отражение того, за чем мама почему-то продолжает гнаться.