— Неприятно, — комментирую я, поскольку не знаю, что еще сказать. Она жалуется, что находится в этом огромном доме одна? Где тепло, уютно, много еды? Видите — жадная.
Внезапно мне тоже захотелось пожадничать. Я хочу взять больше, чем несколько драгоценных вещей.
Я хочу ее.
Ее, лежащей на этом прилавке, разложенную как рождественский пир, который можно взять с собой.
Треск, доносящийся из коридора, заставляет ее напрячься, внимание девушки переключается на коридор позади нас. Когда это происходит снова, она чертыхается и смотрит на меня широко раскрытыми глазами. Прежде чем я успеваю понять, что девушка сдвинулась с места, она дергает меня за тонкую куртку, стаскивает с барного стула и тянет к узкой двери с матовым стеклом, рядом с холодильником.
Она распахивает ее, шипит:
— Заходи, заткнись, не двигайся, — а затем закрывает.
Я останавливаю ее пальцем, прежде чем дверь успевает щелкнуть, и приоткрываю немного, чтобы видеть хоть что-то. Девушка отходит от двери, когда на кухню входит еще один человек.
4.ХЕЙЛИ
Бентли заходит на кухню, его волосы спутаны после сна, грудь обнажена, на нем только пижамные штаны.
— Что ты делаешь? Сейчас час ночи.
— Захотелось пить, — признаюсь я.
Именно поэтому я спустилась вниз… Прежде чем обнаружила незнакомца в нашем доме. Незнакомец, который сейчас прячется в метре позади меня в кладовке.
Бентли смотрит на открытую коробку из-под пиццы.
— И проголодалась, — добавляю. — ПМС и все такое. — Это ложь, но она должна удержать его от того, за чем бы он ни шел медленно по кухне в мою сторону.
Бентли останавливается рядом, его ноги почти касаются моих. Наклонив голову, я смотрю на него сверху вниз, как он смотрит на меня, пытаясь показать, что он меня не напугает.
— Почему я тебе не верю?
Пожимаю плечами, медленно отступая от него.
— Потому что у тебя проблемы с доверием.
— Хм, — он медленно протягивает руку, но я избегаю его прикосновения, снова отступая. Он следует за мной, и мы продолжаем этот танец, пока я не упираюсь спиной в холодильник рядом с кладовой. Он приоткрыт, значит, я забыла его полностью закрыть, но не задерживаю на нем взгляд, чтобы не привлекать внимание Бентли к нему и к тому, кто прячется внутри.
К счастью, он слишком отвлечен попытками меня запугать. Бентли скользит пальцем по бретельке моей майки, задерживаясь на выпуклости груди. Я быстро отталкиваю его, но он быстрее располагает обе руки около моей головы и прижимается ко мне.
— Бентли, — говорю я предостерегающим тоном.
— Расслабься, — шепчет он. — Ты такая чертовски напряженная. Я могу быть тем мужчиной, который поможет тебе расслабиться.
— Боже, меня от тебя тошнит. — Я дергаю руками, пока снова не обретаю над ними контроль, и толкаю его в грудь. Он отступает, ухмыляясь.
— Над тобой так легко подшутить. Как я уже говорил, мы не родственники, так что в этом нет ничего плохого. В любом случае, наслаждайся своим… Чем бы ты там ни занималась. Я возвращаюсь в постель. Если тебе станет холодно, не стесняйся присоединиться ко мне в моей постели. Я согрею тебя.
Фу.
С насмешливым поклоном он разворачивается и выходит из кухни. Я жду, прижавшись к холодильнику, пока не слышу, что он отошел достаточно далеко, чтобы предположить, что он вернулся наверх.
Я делаю несколько глубоких вдохов, дрожа от волнения после разговора с Бентли. Забавно, что он заставляет меня нервничать сильнее, чем преступник, прячущийся в кладовке.
Преступника, которого я должна была немедленно сдать, будь то с помощью Бентли или копов. Или и того, и другого. В конце концов, что еще делать, если кто-то вломился в твой дом?
Когда я спустилась и увидела, что он роется на кухне, меня охватил страх, но я постаралась не подавать виду, решив, что он ведет себя как школьный хулиган. Не показывай страх, чтобы не дать ему власть над собой. Но потом незнакомец обернулся, и я увидела, кто это был.
Но все же я не могу поверить в совпадение.
В последующие недели после того, как я наткнулась на вора в доме моего детства, где он рылся в папиных вещах, я думала о нем. Даже тогда в преступнике было что-то притягательное, чего я никогда не понимала. Только позже, когда я проанализировала свой интерес к парням, все встало на свои места.
То самое рождественское утро стало началом многих перемен в моей жизни. Я не только познакомилась с ним, но и стала свидетельницей ссоры моих родителей. Я узнала секрет своей матери, который стал причиной разлада в нашей семье. Когда они с папой начали ссориться, праздник был полностью испорчен. Даже сегодня я слышу эхо того ужасного крика, и с тех пор ни одно Рождество не было счастливым. Гнев папы был оправдан поступками мамы, но я кричала на них, чтобы они перестали ругаться. Чтобы оставили все как есть в тот день, который должен был подарить приятные воспоминания. Я пригрозила, что убегу, если они не остановятся, и случайно проговорилась, где буду — с парнем, о котором они не знали.
Он был на два года старше меня и тусовался с сомнительной компанией. Теперь, оглядываясь на то время в моей жизни, я понимаю, что плохой парень был не лучшим выбором для меня. И не законным. Но тогда я была очарована им, потому что он был таким «свободным», хотя у него и не было стремления делать что-то по-настоящему полезное. Он и его приятели целыми днями тусовались в подвале у своих родителей, курили травку, играли в видеоигры и напивались. Для глупой восемнадцатилетней меня он был захватывающим. Забавным. Всем, чего, как мне казалось, я хотела. Он уделял мне внимание, когда мои родители были слишком заняты — всегда. Он заполнял пустоту, которая оставалась во мне, когда папа постоянно работал, а мама предпочитала ходить по магазинам и в спа-салоны со своими подругами — и, очевидно, с любовником — вместо того, чтобы проводить время со мной.