Во всяком случае, как бы там ни было на самом деле, а правительственный комитет, который представлял бы в ООН правительство Имре Надя, создан не был.
КОНФЕРЕНЦИЯ В СТРАСБУРГЕ
Казалось, сама судьба проявила ко мне благосклонность — задуманный мною план начал осуществляться. Забыв о прежних распрях, объединили свои усилия старые эмигранты из «Венгерского национального комитета», «Союза венгерских борцов» и нилашисты. Они напрасно просили, угрожали, пытались подкупать эмигрантов с помощью государственного департамента США или с помощью комитета и радиостанции «Свободная Европа». «Венгерский революционный совет» продолжал существовать, и 5 января 1957 года в Страсбурге начала свою работу его конференция.
Европейский совет объявил, что он признает только нашу организацию. Благодаря этому не только была решена судьба венгерской политической эмиграции, но, возможно, впервые после второй мировой войны страны Западной Европы заняли точку зрения, которая расходилась с американской.
Этот факт настолько подействовал на прессу, телевидение, радио и различные информационные агентства Запада, что они преподнесли его как событие международного значения.
В Страсбург пожаловал директор радиостанции «Свободная Европа» мистер Гриффитс.
Короче говоря, созданная мною организация жила, что не только принесло мне моральное удовлетворение и наполнило мое сердце гордостью, но и доставило много забот, работы и взвалило на меня новую ответственность. Я был убежден в том, что, коль моим противникам не удалось полностью воспрепятствовать созыву конференции, они во всяком случае постараются в ходе ее добиться следующих трех целей: сорвать работу конференции, любыми способами помешать вынесению на ней решения, осуждающего поведение американцев и их деятельность, войти в число руководителей новой организации.
В своих личных делах я решил положиться на судьбу, но в том, что касалось вновь созданной организации эмигрантов, на случайности отнюдь не полагался. Я заранее попытался предугадать ход возможных событий и шаги, которые могли предпринять враги. Разумеется, с моей стороны было бы пустым бахвальством утверждать, что в этом вопросе мне абсолютно все удалось сделать. Были и неожиданности, и неудачи, ведь и на стороне противника работали хорошо подготовленные люди.
Поскольку я являлся одним из основателей новой организации, я, естественно, имел право подбирать для нее новых сотрудников, стараясь при этом, чтобы в их число попало побольше таких людей, которые сами тянулись ко мне. Именно поэтому в ходе самой конференции мне о многом удалось узнать.
И все же в первые минуты моего пребывания в Страсбурге меня постигла большая неудача. В холле гостиницы я увидел Белу Кирая. Он с кем-то беседовал, позировал перед фоторепортерами и вообще держался так, будто все здесь происходило только по его воле и ради него.
Я разнервничался и ушел в свой номер. Приняв душ после дороги, я сел в кресло и задумался. Нельзя было не признать, что американцы, если говорить на лексиконе шахматистов, сделали гениальный первый ход. Если не принять Белу Кирая, то это может привести к тому, что главарь военной контрреволюции будет исключен из наших рядов. Такой шаг сам по себе привел бы к противопоставлению «борцов за свободу» и «революционеров» с нами, а в конечном счете — к необходимости присоединиться к «Венгерскому национальному комитету».
Если же принять во внимание сам факт появления генерала Кирая и его стремление присоединиться к нам, то, учитывая его роль в контрреволюционном путче, его непременно нужно было бы ввести в число руководителей организации.
Короче говоря, первую партию я проиграл. Для видимости я разыграл небольшую баталию — протестовал, даже грозился выйти из комитета, но это была лишь одна комедия. Горькую пилюлю мне все-таки пришлось проглотить, хотя я был уверен в том, что это вызовет цепную реакцию. Однако я ни в коей мере не мог рисковать самим фактом существования новой организации. Я ведь не мог действовать во вред самому себе, тем более что главной моей целью оставалось разобщение эмиграции.
На конференции было образовано три комитета: политический, во главе которого встал Арпад Ракшани, информации и культуры, который возглавил д-р Пал Йонаш, и по делам эмигрантов и экономики, в котором председательствовал я сам. В те дни все свои усилия я направил на то, чтобы нанести удар по радиостанции «Свободная Европа», которая была самым оголтелым агитационным органом ЦРУ и одним из его коллективных агентов.