— Слушаю вас…
— Вы, господин Сабо, наверняка встречались осенью с Пиштой Катаной… Он говорил, что обязательно навестит вас…
Римоци замолчал, ожидая, видимо, что я ему отвечу, но я молчал, поскольку не решил пока, стоит ли мне признаваться в том, что я на самом деле встречался с его коллегой, арестованным через некоторое время в Венгрии. В целях безопасности я предпочел многозначительно промолчать.
Не дождавшись моего ответа, Римоци продолжал:
— Думаю, вы знаете о том, что нас обоих там, в ФРГ, завербовали. И подготовили соответствующим образом…
— Подготовили к чему? — сделал я удивленное лицо.
— К нелегальной переброске через границу. Научили обращаться с оружием, ориентироваться на местности и по карте, работать на рации, фотографировать. Я уже три раза побывал в Венгрии.
— Хорошие достижения, ничего не скажешь!
При этих словах его словно прорвало:
— Господин Сабо, если бы вы только знали, как я боялся! Когда я последний раз переходил через границу, меня увидели пограничники. Ни разу в жизни я не бегал с такой быстротой!
— Слава богу, вам удалось уйти!
— Однако во время бегства я потерял «минокс», а без него я никак не мог вернуться обратно. Когда все успокоилось, я тайком прокрался обратно, чтобы найти фотоаппарат… Я и сам толком не знаю, чего боялся больше: венгерских пограничников или того, что вернусь обратно с пустыми руками.
— Ну, и нашли вы его?
— Да, нашел. Мне ужасно повезло. После того как я передал снимки, меня похвалили. И помимо всего прочего выплатили пятьсот долларов. Но тогда же сказали, чтобы я еще раз сходил на ту сторону.
— Но теперь у вас есть опыт.
Он уставился на меня сверлящим взглядом, видимо не понимая того, как я воспринимаю его сообщение: цинично или шутливо.
Когда же я изобразил на лице сочувствие, он продолжал:
— Но на это у меня не осталось смелости. В вас, господин Сабо, когда-нибудь стреляли?
— Было дело.
— Я не мог решиться снова пуститься в путь. Тянул время. Заложил «минокс» и жил на полученные деньги.
— Это уже большая ошибка!
— Тем временем меня начали разыскивать и нашли… Я отговаривался тем, что болел, называл и другие причины, но это не помогло.
— Выходит, вам нужны деньги для того, чтобы выкупить фотоаппарат?
— Мало того! Я даже залоговую квитанцию и ту продал.
Я чуть было не взорвался: передо мной был не только изменник родины, но и мелкий авантюрист. Однако я сдержал себя, понимая, что этот трусливый тип может быть полезен мне.
— Кому продали?! — прикрикнул я на него.
— Сам не знаю! Я встретил этого человека случайно перед зданием ломбарда. Там мы обо всем и договорились… Что же теперь со мной будет?
Последние слова он произнес с таким отчаянием в голосе, что мне стало почти жаль его.
— И у вас не осталось никаких данных? — поинтересовался я.
— Случайно я записал номер залоговой квитанции.
— Давайте его сюда. У вас есть квартира?
— Я живу у одной женщины. Она служит в полиции, так что у нее меня искать не станут.
Как только Римоци ушел, я позвонил господину Тепли, с которым в последнее время у меня установились более тесные как дружеские, так и деловые связи. Мы продолжали выполнять обязательства, которые каждый из нас взял на себя ранее, а именно: я знакомил его с информацией, которая так или иначе все равно стала бы известной, а он, в свою очередь, сообщал мне новости, которыми венгерские эмигранты делились на допросах с австрийскими полицейскими.
— Друг Стефан, я бы хотел встретиться с вами. И притом срочно.
— Где?
— Мы давно не ходили под парусом.
Он сразу же понял, что я хочу поговорить с ним без свидетелей и электронных «ушей». Спустя каких-нибудь полчаса его яхта уже скользила по голубой воде Старого Дуная.
Договорились мы с ним быстро, а через три дня у меня в руках оказались «минокс» и залоговая квитанция.
Позвав к себе Римоци, я сказал ему:
— Знаете, дружище, через моих хороших друзей мне удалось выцарапать из ломбарда ваш фотоаппарат.
— Неужели?! — обрадованно воскликнул он.
— Подождите радоваться. За все это вам придется платить.
— В Венгрию я больше не пойду!
— Речь вовсе не об этом. В настоящее время ваш фотоаппарат находится в руках другой западной разведслужбы…
— Понятно…
— Более того, я бы хотел знать, в чем именно заключалось ваше задание. Чем интересуется у нас в стране ЦРУ?
Выхода у Римоци не было, к тому же угрызения совести его нисколько не мучили. Разумеется, он мне доверял, а потому собственной рукой изложил на бумаге все, что в тот период интересовало американскую секретную службу: