Он поспешно спрятал руки в карманы халата, чтобы никто не заметил, как они дрожат.
— Благодаря им у нас теперь есть термоядерный двигатель, радар дальнего действия, импульсная винтовка, новый вид поливоды… — продолжил мужчина.
— А что вы думаете по этому поводу? — обратился генерал к Шри. — Эти чертовы мутанты — ваши создания. Вы сможете держать их в узде?
— Это не так–то просто. Суперумники слишком многому научились. К тому же им очень хочется сбежать. Они не остановятся, и каждая попытка будет более изощренной.
Начальник службы безопасности вздрогнул.
— При всем уважении, сэр, но доктор Хон–Оуэн права. Мы должны постоянно сохранять бдительность на все сто процентов. И все же этим мутантам достаточно дождаться одного маленького промаха, чтобы попытаться снова.
— То есть вы обязательно снова облажаетесь? — сладким голосом пропел Арвам.
— Мы всего лишь люди, — заметил Эрнест Генлихт–Хо. — Они же обладают куда большими способностями.
Арвам посмотрел на Шри:
— Что нам делать? Скажите.
Шри ждала этого вопроса. С той самой минуты, когда услышала про код десять.
— Уничтожьте их.
— Прямо сейчас?
— Поодиночке они работать не смогут. Суперумники успешны, только когда действуют как единое целое, но тогда их невозможно удержать взаперти. Значит, пора прекратить эксперимент.
— Так я и думал. — Арвам выхватил пистолет и дважды выстрелил Эрнесту Генлихту–Хо в грудь.
Начальник службы безопасности расправил плечи и закрыл глаза, прежде чем генерал и в него выпустил пулю. А вот глава научно–исследовательского отдела метнулся к двери, но один из телохранителей Арвама бросился на него, как кошка, и сломал шею. Шри старалась не шевелиться, Ямиль Чо замер возле нее. Генерал убрал пистолет в кобуру и подытожил:
— Ну вот и всё.
— Не совсем, — подала голос Шри. — Нужно разобраться с уцелевшими суперумниками.
— Конечно. А мои люди займутся смотрителями и выяснят, кто из них помог мутантам и почему. Что насчет шимпанзе? — поинтересовался Арвам и отвернулся, уставившись в окно.
Шри подошла к нему и тоже заглянула внутрь. Почти у самой верхушки дерева, метрах в десяти от них, на помосте из погнутых и сломанных веток лежат шимпанзе. Его темно–карие глаза уставились в бесконечность, а патьцы порхали над лежащим на груди планшетом, порождая длинный поток символов. Эту особь, как и остальных, Шри создала на основе генома западноафриканского шимпанзе Pan troglodytes verus. В результате генетических модификаций у шимпанзе возникла разветвленная нейронная сеть, способная быстро передавать сигналы, что привело к развитию интеллекта до уровня человека–гения. Однако приматы оказались тупиковой ветвью. Те немногие, что не сошли с ума и не покончили жизнь самоубийством, выдавали запутанные цепочки странных и очень сложных математических рассуждений с такой же легкостью, с какой дышали воздухом, но большая часть их работы представляла собой заумные доказательства известных теорем и интересовала разве что исследовательскую группу, которой удалось откопать в кипе расчетов несколько самородков. И чем дальше, тем самородки встречались реже. Шимпанзе эволюционировали, но уходили прочь от традиционной математики, выдумывая столь гротескные фантазии, что даже лучшие ученые с трудом могли соотнести их с реальностью.
Шри, конечно, будет сожалеть об их гибели, но, увы, шимпанзе больше не приносили пользы, а потому профессор была не слишком удручена, когда сказала Арваму Пейшоту:
— Нам они тоже больше не нужны.
— Отлично. Тогда займемся реальной проблемой.
О шимпанзе знали около сорока человек в верхних кругах клана Пейшоту, в том числе Оскар Финнеган Рамос, — именно приматов они считали источником поразительных технологических достижений, которые позволили семье за последние десять лет стать самой могущественной в Великой Бразилии. Но только команде Оксбоу, Шри, ее секретарю. Арваму Пейшоту и шести членам внутреннего совета семьи было известно о втором уровне, который и дал миру почти магические технологии. Именно туда Шри с генералом отправились теперь: они оставили позади роботов–часовых, имевших по три копии защищенных, жестко запрограммированных, экранированных ядерных процессоров, спустились по наклонному траволатору, прошли мимо нескольких караульных роботов и двух одетых в красное телохранителей Арвама и, наконец, достигли секрета внутри секрета.
Сейчас в главном наблюдательном пункте, за исключением тройки шароботов, никого не было, хотя обычно здесь двадцать четыре часа в сутки посменно дежурили смотрители. Пространства памяти выдавали изображения всех комнат и коридоров на втором уровне, а также картинку из клетки суперумников в разных ракурсах. Клетка представляла собой большую сферу с мягкими пластиковыми стенками, повсюду располагались полки и стеллажи с оборудованием, верстаки, иммерсионные камеры, тренажеры, два туалета замкнутого цикла и одна душевая. Спальные мешки свисали, подобно коконам. За первые два года в результате форсированного роста суперумники достигли зрелости, однако выжили и остались работать всего четырнадцать особей. Шри создала их из человеческих эмбрионов, используя технологии, разработанные в ходе экспериментов над шимпанзе, модифицировала гены, чтобы добиться синдрома аутического спектра — в дальнейшем это позволило бы посредством поведенческих стимулов обучать их новым техникам и блокам знаний, а также породило бы у подопытных способность концентрироваться на решении задач, которые ставили перед ними смотрители. Суперумники выработали собственный язык — систему условных обозначений и жестов, способную передавать сложные идеи с поразительной быстротой. Когда все особи работали над одной проблемой, то двигались и совершали действия синхронно, словно исполняли изящный бесконечный танец.