Он изучал не только азбуку Морзе, но и модные западные танцы. Закрывал глаза и уже видел себя в интимном сумраке ночного клуба в Нью-Йорке или Лондоне. А пока рассчитывал ходить неузнанным среди советских людей, торговать государственными тайнами оптом и в розницу, чтобы приблизить час своего перехода туда, в манивший его мир, где нет ни чести, ни родины, ни долга, ни совести, где все измеряется кошельком, количеством долларов или фунтов на текущем счету. Но простые советские люди, работавшие рядом с ним, помогли чекистам разоблачить предателя, поймать его с поличным.
…Вот он смотрит на следователя мутными глазами, виляет, пытается разжалобить запоздалыми, вынужденными признаниями. Как он дошел до предательства? Да это, видите ли, только от озлобления на то, что ему кто-то мешал делать карьеру, быстро подниматься по служебной лестнице. Он, видите ли, чуть ли не до самой минуты падения был всегда кристально чист и предан, а потом вдруг как-то так…
Лжет. Этот отщепенец давно потерял человеческий облик. Рано оставшись одна, без мужа, мать не покладая рук работала, чтобы поставить на ноги сына. А он рос черствым себялюбцем, нацеливаясь урвать от жизни побольше. Женился на дочери крупного работника, лебезил и заискивал перед ним. А когда тесть умер, даже не пришел на его похороны. Всегда поддерживал знакомства только с «нужными» людьми, щеголяя связями, которые он будто бы имел с высокопоставленными лицами. Однако не гнушался и директорами комиссионных, овощных и других магазинов. Привез из-за рубежа два чемодана патентованных медицинских средств и сувениров, чтобы услуживать всем тем, кто может пригодиться.
Он умело приспосабливался, ему подчас давались лестные характеристики за деловые качества, хотя многие и видели, что это карьерист по натуре, морально неустойчивый человек, тщеславный, болезненно самолюбивый. Указывали на его непомерную жажду к стяжательству, на жадность и скупость. Пеньковский был хорошо обеспечен Советским государством, имел сбережения, однако семье выдавал мелочь, считал каждый пятак, предпочитал ходить в магазин сам, чтобы «зря копейки не потерять». Не выдержав скряжничества сына, мать вынуждена была пойти на старости лет работать.
Любитель выпить, Пеньковский пакостничал в быту. Легко вступал в связи со случайными женщинами, кутил с сомнительными людьми, угодничал и в то же время обманывал. Обманывал всех — сослуживцев и домашних. Это был именно тот тип внутренне опустошенного человека, который не имеет за душой ничего святого. Его и нашли вербовщики продажных душ, нередко засылаемые под видом «дипломатов». Пеньковский предал не только Родину, но и собственных детей, готовясь бросить их и перебежать к врагам.
Они действовали осторожно, эти Карлсоны, джэрманы, джэкобы, дэвисоны и другие. Этому их учили, такая уж у них профессия. Но не помогла осторожность. Не помогли ни метки на столбах, ни тайники в подъездах, ни прочая техника, почерпнутая из 20-центовых детективных романов.
Тут можно было бы закончить эту не очень-то красивую историю провалившихся «рыцарей плаща и кинжала». Остается только еще раз открыть занавес и показать их всем честным людям.
Родней Карлсон. Выступал в качестве сотрудника посольства США. Это был его третий и последний приезд в нашу страну, которую впервые он посетил в 1958 году в качестве «туриста».
Гревилл Винн, британский подданный. Шпион, действовавший под личиной коммерсанта. Был арестован советскими органами госбезопасности и привлечен к уголовной ответственности.
Хью Монтгомери, 39 лет, атташе посольства США по должности, майор разведывательной службы по званию и старший офицер безопасности посольства по фактической работе.
Ричард Джэкоб, секретарь-архивариус по должности и, окончивший специальную школу, разведчик по профессии. Был выдворен из Советского Союза.
Алексис Дэвисон, военный врач по профессии, помощник военно-воздушного атташе США в Москве и разведчик по призванию. Его мать, Наталия Алексеевна Беклимишева, родилась в Москве в богатой семье, служила в царской армии, затем в колчаковской. В оккупированном в ту пору Владивостоке сошлась с богатым американцем. Так что легко понять, в какой среде был взлелеян мистер Дэвисон, свободно владеющий русским языком. Применяя его, он пользовался гостеприимством в советских медицинских кругах, где чистосердечно принимали его за подлинного коллегу-врача.