— Ну, это пооовод, — кивнула Ирина Павловна. — Это да…
Осталось только ускорить подлецов-ремонтников. Ирина Павловна с радостью посмотрела на ящик с водкой. Когда есть повод — можно!
Тогда Вадим набрал другой номер, не очень знакомый.
— Настасья? Это Вадим. Таня сказала по всем экстренным вопросам обращаться к тебе, если она будет недоступна. А она недоступна…
Оглянулся посмотреть на Светлану Марковну. Та углубилась в поле и там бродила, задирая голову, разговаривала с небом.
— В общем, Настасья, требуется креативное решение одной проблемы. Сам не справлюсь.
— Ой, да не стесняйтесь вы! — по-простецки крикнула Наденька, шурша простынями. — Я и не такое видела!
Это утешало.
Массажистка оказалась гуманной девушкой и немедленно выключила верхний свет. Потом еще повозилась, заряжая какую-то музыку, какие-то свечи. В полумраке оголиться было полегче.
— Не волнуйтесь, я никому ничего не скажу! — Наденька весело сдернула полотенце. — Все будет хорошо!
Если часто повторять, что все будет хорошо, то все будет хорошо. Во всяком случае, существует такая теория. На практике никто никогда не бывает фактически настолько счастлив и спокоен, чтобы проанализировать, отчего ему хорошо — от того, что повторял, или просто так? Случайно? Почему плохо — анализируют. А почему хорошо — нет. Состояние «хорошо» вообще проходит незамеченным — тебе же хорошо в это время, ты ни о чем не думаешь. И если только кто-то близкий не спросит, щекоча тебя одуванчиком: «Тебе хорошо?» — ты и не попытаешься ощутить.
Давно Таню никто не спрашивал, хорошо ли ей. И слава Богу. А то ей и ответить-то было нечего.
— Как вы себя чувствуете?
— Хорошо!
— Сейчас может быть чуть-чуть неприятно, но это нормально. Потерпите.
Таня улыбнулась. Ей приходилось такое терпеть! Такое! Она вытерпела три крупных предательства и сотню мелких. Она терпела, когда ее не любили, не замечали, унижали, терпела боль и запахи, когда убирала за Светланой Марковной в ее лежачие дни, терпела Олю, Олю с Игорем, Олю с Вадимом. Неужели она не вытерпит это что-то, рожденное нежными пальцами Наденьки?
— Ну, что? — Наденька взяла какую-то Танину складку, помяла. — Вы на себя махнули, да? Мышц почти нет. Кожа вот лишняя.
— Что значит лишняя? — Таня пыталась улыбаться. — Это же все я? Там всюду мои гены, мои клетки…
— Слишком много клеток. Здесь должно быть гладко, подтянуто!
— Наденька, я вас очень прошу — не комментируйте меня!
Наденька замолчала, огорчилась своей бестактности. Начала Таню мять. Сильно, сильнее, еще сильнее. Потом просто безжалостно. И еще нарастает? Куда?
— Нет, вы только не обижайтесь. Я же… с профессиональной точки зрения!
— А я… с человеческой!
— Хорошо, я не буду. Да мы и восстановим вас быстро!
— Вряд ли… Но… Больно!
— А я предупреждала!
Таня закрыла глаза. Господи. Какой стыд. Умная (ну, неглупая) женщина, у которой еще куча дел и бед, лежит голая, подставив свои лишние клетки рукам другой женщины!
— Больно? — Наденька за спиной вошла в раж, раздышалась, разогрелась не на шутку. — Это хорошо! Сейчас мы ваш целлюлит мигом! Будете красавицей!
Таня дергалась под ее крепкими руками. Да что ж такое? Да ведь это же ужас какой-то! А хватит!..
— О, Господи. Еще и целлюлит на мою голову! Пусть бы давалось что-то одно — или мозги, или целлюлит!
У Наденьки зазвонил телефон, она долго извинялась, но трубку взяла, одной рукой продолжая гладить Танину спину.
А Таня выдыхала и приходила в себя, чувствуя, как болит вся ее лишняя кожа. Ох, тяжкое испытание какое… Ну, разве ж можно было подумать, что оно так мучительно? Ффу…
— Извините, это старая клиентка позвонила. Просила срочно принять. Я сказала подойти через полчасика. Мы же с вами в первый раз долго не будем, да? А то большая нагрузка, и так синяки останутся!
— Я хоть сейчас готова встать и уйти.
— Нет, сейчас нельзя!
И снова началось! Где она находит такие больные места? И чем она таким поливает, жарким, как огонь, но тут же уже не жарким, а бархатным, отчего хорошо и вдруг на ровном месте хочется закрыть глаза и думать… о Вадиме?
Вадим вел Светлану Марковну под локоть, старался выглядеть уверенным, спокойным, все предусмотревшим. На самом деле решению, принятому после совместного с Настей Второй мозгового штурма, тридцать минут. Давно уже Вадим не участвовал в такой авантюре. И никогда при этом не втаскивал в авантюру полуживого человека.