— Я скажу Вадиму.
Утром Оле позвонила гулящая Юлька. Вчера была недоступна весь вечер, сегодня нашлась.
— Олька, это кто? Кого ты мне прислала?
— Это он!
— Твой деревенский мачо?
— Мой мачо, да…
— Да-а-а…
— А я тебе что говорила? Можешь себе представить, что такие мужики по земле ходят?
— Ну, держись, подруга… Сочувствую.
— Юлька, что мне делать?
— Уезжай оттуда! Психика дороже!
— Да ты чего, Юлька? Как я уеду? Куда?
— Сюда! В Москву!
— Кому я буду нужна там в двадцать шесть?
— Найдем кого-нибудь! Банкира-пенсионера. Или там… полковника в отставке…
— Нет, Юлька, я уже не могу. Мне только Игорь нужен!
— Ну, и чем это может закончиться? Ты думала вообще?
— А я никогда не задумываюсь, ты же знаешь!
— Я не понимаю — ты нарочно тупишь? Прикидываешься?
— Сама ты тупишь!
Позвонили в дверь, и Юлька там, в Москве, напряглась не меньше.
— Ну, иди! — сказала она на двадцатой секунде зависания. — Пришел твой бог окраины! Только не нападай на него прямо на лестнице! За угол затащи!
— Я перезвоню.
— Конечно, перезвонишь…
Оля растеряно доплыла до двери, мельком глянула в зеркало, причем тут же забыла, что там увидела — это был беспрецедентный случай! Так странно, что Игорь пришел. И никаких мыслей. В смысле, вообще никаких мыслей. Просто странно и хорошо, что пришел Игорь, и все равно, что там дальше…
Только это был не Игорь. Это был малахольный Митя из четвертой квартиры. В последний раз Оля видела его в костюме, сегодня он явился в нечистой спортивной форме и с розочкой за ухом.
— Я занята!
— Нормальное начало разговора! — обрадовался Митя. — Можно пройти?
Оля оглянулась на свою аккуратную жизнь, на пуфики, шторки, блестящий паркет. Туда мог попасть только Игорь. Не Игорь туда попасть не мог.
— Нет.
— Ну, так я отсюда сообщу! Сегодня народный праздник Хэллоуин, надо устроить карнавал!
— Что надо устроить?
— Карнавал! К нам как раз завезли партию модной одежды из Америки! Приходи, тебе скидки! Не, тебе как раз скидок не будет, у тебя бабки есть!
— Куда завезли? — Оля уже ничего не понимала.
— К нам домой. Первый этаж, четвертая квартира, до двух ночи вход свободный, потом надо звонить в дверь. Одежда в одном экземпляре, так что не тормози, если хочешь оставаться на пике моды! Пока!
Ирина Павловна вошла в комнату дочери без стука, а чего стучать? В собственной квартире и еще стучать? Спят, заразы! Одиннадцать утра, а они спят! Падлы! Бездельники!
— Мама! Не кричи! — простонала Таня. — Я до пяти утра статью писала!
— Надо днем писать, а не вокруг Светланы Марковны скакать! Ты вокруг матери так поскачи! И собачку ей вывела, и об жизни с ней побалакала, и под лопаткой пошкребла! Днем работать надо, а не дружбой заниматься! А ночью спать! Нормальные люди работают все днем!
— Ты тоже не на работе!
— А потому, что я свою работу сделала! Встала в полшестого и поворочала метелкой до семи!
— Так ты потом целый день можешь спать!
— Так ты что — родную мать попрекаешь, что она на пенсии и не работает до ночи?
— Я не попрекаю, я просто прошу дать мне поспать!
— Да спи ты, хоть лопни! Мать и сама справится!
— Да с чем ты справишься! — Таня села. — Мама! Ты как будто не понимаешь! Как будто не понимаешь, что мы сейчас живем на деньги от этих статей! Неужели при этом нельзя дать мне поспать, если я всю ночь писала? Если обстоятельства таковы, что мне приходится ночью писать? Если так сложилось? Если по-другому пока никак?
Ирина Павловна на секунду задумалась, представила себе траекторию разговора дальше, и вдруг нашла не только верную ноту, но и новость! Игорь спал на полу! Не рядом с Таней, на узкой кушетке, а на полу!
— А все потому, что муж твой ни хрена делать не хочет! Только и знает целыми днями, что жрет, курит и на гитаре своей тренькает! Жрать жрет, а в холодильник ничего не приносит!
— Как же вы достали все! — заорал Игорь, натягивая одеяло на голову. Стало видно, что спит он на голом полу. — Как вы все меня достали!
— На работу иди! Там тебя никто доставать не будет! — торжествующе подвела итог утру Ирина Павловна и протянула Тане трубку. — Тебя к телефону! Бегаешь туг, каждому принеси-подай! Когда уже матери старой приносить будут?
Таня схватила трубку, стукнула ею по подушке, упала на подушку сама. Ирина Павловна уже вышла. Игорь прятался под одеялом. Никто не увидел Таниной истерики.
— Алло!
— Таня!
— Да… Это кто? Это Светлана Марковна?
— Таня!
— Светлана Марковна! Что-то случилось?
— Таня…
Светлана Марковна плакала.
— Я сейчас к вам приду, слышите? Только дверь мне откройте! Через десять минут буду у вас!
Игорь лежал в углу горкой, не шевелился. Тане не хотелось смотреть в его сторону, ему — в ее. Отлично. Вчерашний вечер закончился ссорой. Проще было бы вспомнить вечер, который в последнее время заканчивался как-то иначе. Но вчера появился новый нюанс: беспощадность. Если раньше Игорь ругался, клеймя весь мир, обвиняя в своих неудачах судьбу и страну, то вчера появился новый враг — Таня.
Оказывается, во всем была виновата Таня.
— Ты хотя бы раз накрасилась!
Вот так на вершине ссоры Игорь вчера убил Таню.
И она полночи потом прорыдала, путаясь в прилагательных, которыми пыталась хоть как-то украсить амазонок. И ничего не получалось, никаким самым колоссальным усилием воли не удавалось полюбить и понять амазонок — тех, о которых писалось и для которых писалось…