И он уже знал, что ответит Кирилл.
***
К полудню небо затянуло тучами и накрапывал дождь.
«Нельзя терять время, – думал Алексей. – Мое преимущество – это неожиданность и тайный лаз. Помогать некому, зато никто не сдаст шпионам колдуна. Конечно, не намеренно, случайно. Кстати, о шпионах. А куда подевался роланг, который ныл всю дорогу и клялся в верности? Если бы трупак был поблизости, собаки бы учуяли, да и я тоже. Так, ладно, надо взять снарягу и что-нибудь зажигательное».
Он вошел на кухню и купил у повара небольшую канистру керосина. Тот странно посмотрел, но ничего не спросил, просто сунул деньги в карман.
– Сыпь побольше чили в соус, – сказал Лёха. – Профилактика демонов и глистов.
Он планировал обследовать северную сторону Мертвой горы и найти таинственный белый камень, открывающий вход в тоннель.
***
Тем временем роланг прятался в лесу, но заклятие тянуло к бывшему телу – демон помаялся и вернулся в пещеру на свой страх и риск.
– А, вот ты где, проклятый! – колдун потрясал морщинистыми скрюченными руками. – Думал сбежать, да не вышло? Ууу, бесполезный мертвец! Даю тебе последний шанс. Иди и приведи чужеземца, иначе заставлю сожрать собственную плоть!
– Прости, бессмертный! На нем тройная защита – одна кровная и две духовных. Как же я его приведу? У меня руки расплавятся.
– Волоком тащи, волоком, идиот! Забей его камнями, выруби как-нибудь, делай, что хочешь, но доставь живым, ясно? Живым, идиот! Мне нужна его энергия. Он один стоит тысячи таких бесполезных тварей как ты!
Колдун затрубил в кость и со всех углов стали выползать и отряхиваться трупы – пять ролангов обступили старика и ждали указаний.
– Все на поиски! – крикнул он скрипучим как разваленная телега голосом. – Даю вам один день, иначе, иначе!…
***
Лёха съехал с тропы по сыпучке и оказался у северной стены. Всю дорогу он оглядывался и принюхивался, но не заметил ничего подозрительного.
«Ну и где искать долбаный камень? – он поднял голову и осмотрел темную махину. – Главное, чтобы не прилетело сверху. В лавине выжил и от камнепада помирать не собираюсь! До чего же место жуткое! Огромный могильник-курган. Надеюсь, мой дхармапала не подведет на этот раз. Камень, камень… Блин! Он маленький или здоровый? Что искать? Надо было спросить! Да нет, вряд ли маленький… Должно быть что-то заметное, иначе тут и поисковая бригада не справится, не то, что я один. Закат через три часа. Если не успею, переночую в Тенгбоче и вернусь с самого утра».
Лёха обследовал каждый метр и двигался вдоль подножия, пока солнце не стало скрываться за горой, и он не добрался до восточной стороны. Тогда он пошел обратно, пытаясь понять, что упустил из вида, и обогнул высокий выступ – внезапно рука скользнула по гладкой черно-бурой поверхности, будто кто-то ее отшлифовал. Он ощупал несколько ровных полос, напоминавших геометрическую фигуру, но не мог соединить их в целостную картину, и тут его осенило – он отступил на несколько шагов и увидел знак Мани величиной в человеческий рост прямо перед собой. Алексей ни за что бы не заметил его издалека из-за хитроумного рельефа и смог рассмотреть только под определенным углом в лучах заходящего солнца.
«Ох и лама Речунг! – подумал Лёха. – Белый – значит защитник всего хорошего, это метафора, а не буквально».
Но Алексей составил бы неверное мнение о ламе, решив, что тот любит говорить загадками: в нижней части символа действительно имелся белый камень величиной с ладонь – Лёха приложил к нему руку, оберег сдвинулся внутрь и вход в тоннель открылся.
«Ом, – пропела массивная дверь, – Ом Мани Падме Хум».
С другой ее стороны был высечен знак Мани светло-серого цвета и в полу у его основания утоплен второй камень.
Лёха включил налобный фонарь.
«Если я на него нажму, то окажусь запертым неизвестно где. А что, если не смогу выбраться назад? Что, если эту штуку заклинит? Судя по виду, ей давно никто не пользовался, – он рассматривал куполообразный свод тоннеля около трех метров высотой. – Блин! Что за жесть?»
Прямо на Алексея уставился высохший скелет, застывший в падмасане [25] слева от двери. Через его плечо была перекинута накидка из сильно выцветшей ветхой ткани, судя по всему, некогда оранжевой или шафрановой.