Ледопад движется со скоростью до метра в сутки, образуя трещины разной глубины и ширины. Больше всего альпинистов погибает при восхождении на Эверест с непальской стороны именно там. Без лестниц и страховки на Кхумбу делать нечего.
– Ты спас мне жизнь, Речунг, спасибо! – Алексей пожал руку ламе, и у него опять возникло ощущение нереальности происходящего, будто он не совсем жив, а лама не совсем во плоти. – Я тебе очень обязан. Не знаю, как благодарить.
Мелькнула мысль и Алексей не мог ее осознать: как лама нашел его под толщей снега без единого опознавательного признака снаружи? Это просто невозможно. Это сложнее, чем искать иголку в стоге сена, об иголку хотя бы можно случайно уколоться, а вот заметить человека в долине Тишины, заваленной лавиной… для этого надо смотреть не на отражающую поверхность, а сквозь нее, сквозь сугробы, значит… Ну нет, вот обморожения, вот боль в груди – точно ребра сломаны, а может что еще.
В подтверждение реальности своего земного существования Лёха закашлялся и опять выплюнул комочек крови, чему на этот раз был рад.
– Ты думаешь, что умер, – внезапно сказал лама, повернувшись к нему.
Алексей рассмотрел его лучистые черные глаза, задорные как у молодого человека, кожу почти без морщин золотистого цвета, без единого намека на солнечные ожоги или морозные царапины, и окончательно растерялся.
– Сколько же ему лет? – подумал Лёха.
Ему как никому другому было известно влияние высокогорного климата на кожу: холод, сильный ветер и беспощадный ультрафиолет быстро делают свое дело, люди в 18 лет при постоянном проживании здесь вполне могут выглядеть на 30, а в 30 – на 50.
– Я родился в год Земляного Быка, сейчас мне 70 лет, – тут же ответил лама, будто читая мысли.
– Отлично, – подумал Лёха, – сижу на куче снега в поднебесной рядом с местом вчерашней погибели. Со мной общается лама без возраста. Может он и есть мой проводник в мир иной? Может это и будет мое финальное восхождение на самую высокую вершину создания, в рай, например, в связке с просветленным дедушкой? Все, как говорил лама Гулу в монастыре Тенгбоче на проповеди про Бардо. Хорошо, что я туда бегал раз в неделю послушать. Всем говорил, что тренируюсь для лучшей акклиматизации, а сам послушать бегал. Хорошо, что так. Хорошо, что мой проводник – Речунг, а не демон какой-нибудь!
– Ты не умер, – однозначно и уверенно сказал проводник.
– Нет? Значит у меня все-таки отек мозга и легких, и ты – моя галлюцинация? Не разочаровывай меня, дорогой друг! – Алексей пробовал засмеяться, но почувствовал острую, почти невыносимую боль в груди. Булькающий кашель давил и распирал изнутри, с трудом вырываясь наружу.
– У тебя же есть аптечка, забыл? – лама кивнул на рюкзак.
Алексей подтащил к себе рюкзак, ощущая накатывающий приступ слабости и тяжесть гравитации. Здесь, наверху, гравитация совсем другая, ты живешь как на Луне или где-то еще в космосе, но точно не на Земле. Делая шаг, тебе кажется, что ты поднимаешь ногу с гирей-утяжелителем и одновременно бредешь в невесомости, каждый вдох дается с трудом, и чем выше, тем хуже.
Алексей достал из бокового кармана пакет, повозился и извлек пачку «Стрепсилса» и ампулу «Дексаметазона», тут же сунул в рот леденец, и ему на мгновение полегчало. С уколом было сложнее. Пришлось снимать обе рукавицы и искать сине-красными окаменевшими пальцами молнию на штанах-самосбросах. На термушку сил не осталось, так что он срезал пилкой верхушку ампулы, набрал в шприц, этой же пилкой надрезал штанину и оголил бедро, протер одноразовой спиртовой салфеткой место укола, причиняя пальцам дополнительную обжигающую боль, и ввел содержимое в мышцу. Потом собрал мусор во второй карман рюкзака, застегнулся и повалился на спину как после тяжелой работы.
– Вставай, вставай, лежать нельзя! – Речунг тормошил его за плечо. – Тебе надо выпить горячего чая и двигаться.
Казалось, что он выжил совершенно бесполезно, и цивилизация, куда ему предстояло вернуться, не предлагала ничего кроме вони и зла. А этот сияющий горный простор был куда чище и приятнее, гора приглашала остаться с ней навсегда, обещая спокойствие и прозрачное блаженство с вечным видом на бескрайние восхитительные пейзажи.