Он вошел в рододендроновую рощу перед монастырем Тенгбоче и чуть не умер от обилия ароматов. Бледно-розовые бутоны купались в росе, готовые раскрыться навстречу солнцу. И тут раздался оглушающий звук, будто что-то взорвалось. Ударная волна стряхнула капли с растений, лес оживился, небо поменяло окрас. Тут же завозились и запели птицы, и поток света покатился на землю.
«Не один я такой псих, – подумал Лёха. – Птицы, вон, тоже услышали. Надо же, никогда не думал, почему они просыпаются одновременно. Оказывается, их будит звук, а вовсе не биоритм, и не свет. Свет появляется потом, следом за звуком. Да и бог сначала слово сказал, а не картину мира сотворил, правильно? Эдак меня вперло! Озарение всей жизни за минуту. Это что же получается? Ухо человека в естественном состоянии сонастроено с природой и тоже способно различать все звуковые волны, человек просыпается в пять утра не потому, что он зануда и маньяк, зацикленный на здоровье, а потому что его будит природный будильник, внешний, а не внутренний. Бам – все проснулись. Ну, кроме летучих мышей и сов. Ну да, все правильно. А если сознание засорено информационным шумом, все время скособочивается куда-то на телеки, компьютеры, алкашку, затуманено, то тут не только природный будильник не услышишь, тут всю жизнь проспать можно. Надо же! Изначальные заводские настройки вселенной точны, брак возникает в процессе эксплуатации человеком. Как все интересно! Восхитительно!»
На спуске далеко по тропинке донеслись голоса.
«О! Лама Гулу вышел на прогулку!» – обрадовался Лёха и ускорил шаг.
Из-за поворота действительно вышел почтенный дедушка в сопровождении двух монахов.
– Намастэ, лама Гулу! – Алексей сложил ладони у лба и низко поклонился. – Доброе утро! Я счастлив вас видеть!
Дедушка лучисто улыбнулся и внимательно посмотрел.
– Что-то не так, – подумал Лёха. – Но что? У меня все так, все прекрасно, просто зашибись! Даже шум уже не напрягает!
Звенящие сосновые иголки покачивались на легком ветру и некоторые из них падали в золотисто-зеленый мох.
– Как красиво! – внимание Лёхи тут же рассыпалось бусинками.
– Я тоже рад тебя видеть! – сказал лама. – А то, что у тебя за спиной, зря сюда принес. Это чистое зло, ему в обители Будды не место. Мы рады всем, у кого добрые намерения. Убери его. Унеси подальше.
– Подальше? Но куда?
– Туда, откуда взял.
– Не могу, лама Гулу, тогда много людей пострадает.
– Но столько же пострадает, если ты будешь с черепом среди них разгуливать.
Лёху затошнило. Только сейчас, переключив внимание, он заметил, что череп в рюкзаке источает особый тонкий смрад и слегка шевелится.
– Мать моя женщина! – подумал Лёха.
– Вот именно, – кивнул лама, прочитав мысли. – Хорошего тебе дня, Алексей! – и потопал по дорожке.
– Зараза! – Лёха заерзал под лямками, не вынес того, что вдоль спины ползает мерзкая энергия, и скинул рюкзак. – Ну и куда тебя девать? Так, ладно, надо что-то придумать, – мысли снова рассыпались веером, быстро перебрав все возможности. – У Тони в Намче-Базаре моя палатка. Сгоняю к ней и потом как-нибудь в лесу перекантуюсь, решу, что делать дальше. Так, подожди, а зачем к Тоне? Можно закопать череп в лесу, подальше отсюда, и всего-то делов! Ага, а вдруг колдун его найдет? Да ну нет, бред какой-то, я так закопаю, что и сам потом не найду. Надо взять в лодже лопату. Ну и как мне это надеть? – он поморщился, взял рюкзак в руку и потащил.
Монастырская собачка Пурна, маленькая, лохматая и обычно веселая, мчалась на Алексея с заливистым лаем.
– Знаю, знаю, Пурна, я уже в курсе, – Лёха погладил собачку.
Она ластилась, потом подскакивала к рюкзаку, рычала и отпрыгивала.
– Боже, я этого не переживу! – Лёха натянул капюшон и держался свободной рукой за ухо, стараясь закрыть плотнее. – Уйди, Пурна, уйди! Беги, посмотри, что там лама Гулу делает.