***
Алексей вернулся в Тенгбоче в полдень, отдал садовнику лопату, побрился, принял душ и выписался из лоджа. Собачка Пурна, завидев его, спряталась в будку и прижала уши.
«Ну вот, дожился, теперь меня дети боятся, – огорчился Лёха. – Понимаю, я уже и сам себя боюсь».
Он хотел поесть, но когда зашел в столовую, официант выронил поднос с едой и обжег туриста супом, так что он купил самосу – пирожки с овощами и специями, и поспешил убраться из монастыря.
К пяти вечера он дотопал до гостиницы рядом с ирландским пабом, с удовольствием отметил, что гирлянда из стручков чили висит над дверью, попробовал войти и стукнулся о невидимую стену.
«Это все из-за тебя! – сказал он черепу. – Но я тебя одного не оставлю, не надейся! Ты так и хочешь слинять, да?»
Череп шевельнулся в мусорном пакете.
Лёха позвонил Тоне.
Девушка долго не брала трубку и, наконец, ответила.
– Пожар? – спросила она.
– Почти. Не могла бы ты взять мои вещи и вынести к выходу? Я внизу.
– Нет, не могла. Меня нет дома.
– Ты в номере с мужчиной.
– Откуда ты знаешь? Ты что, под дверью подслушивал?
– Почти.
– А сам не можешь подняться?
– Однозначно, нет. Я теперь на другой стороне.
– Накуренный, что ли? Ладно, – девушка понимающе вздохнула. – Сейчас спущусь.
Город оглушал безостановочной возней и галдежом из каждой улочки, из каждого окна, из каждой щели. Лёху тошнило от обилия запахов, особенно мясных, и выворачивало от вони, источаемой людьми. Особенно мерзко воняли эмоции: вон тот вспотел от жадности, а этот от зависти, у этого гастрит от тоски, у того запор от обиды, этот – просто алкоголик, тот боится, и этот боится, а эти двое вообще в ужасе. Что за черт? Прохожие шарахались от него, не отдавая отчета, почему, переходили улицу на другую сторону, а Лёха смотрел на них сквозь очки с максимальным уровнем защиты от ультрафиолета и каменным лицом.
– Привет, покер фэйс! – Тоня кинула пожитки на ступени. – Я так и знала! Точно накурился! Не можешь сдвинуться с места, да? Идем, выпьем кофе, попустит.
На счастье Алексея в кафе не было посетителей, и он решился пообедать и взять еды про запас.
– Что в мешке? – Тоня попыталась заглянуть в пакет, который Лёха поставил под стол.
– Череп. Не трогай.
– Ты серьезно? Грохнул кого-то? Или старье коллекционируешь? Как ребята? Мию нашли?
– Нашли. А в Намче какие новости?
– Все плохо. У народа едет крыша. Но это давно не новость. Зато в соседнем отеле кое-что случилось: несколько туристов слегли, кашляют и бредят. Ну, ты ж знаешь горцев, они – народ суеверный, забили тревогу, по домам попрятались, многие боятся выходить. Говорят, зло поселилось в Кхумбу. Заметил, что кафе пустое?
– Заметил. И когда это началось?
– Да сегодня утром и началось. Странно все это. Может свиной грипп?
– Бхуты атакуют, – подумал Лёха. – Колдун взбесился и собирает армию.
– Слушай, Тоня, ты тут всех знаешь и в курсе событий, так что доверяю тебе проведать заболевших и дунуть им в лицо порошком чили.
– Выпей еще кофе. А то тебя совсем накрыло.
– Тоня, эти люди заражены, понимаешь?
– Чем?
– Демонами.
– Ага, ясно. И ты туда же.
– Я серьезно! Говори всем туристам, кого увидишь, чтобы носили на правой руке оберег – красную нитку, а если внезапно слегли и не могут вылечиться обычными лекарствами, пусть нюхают красный порошок.