– Красный порошок? Как оригинально! Не знала, что кокаин теперь разноцветный. Лёха, ты под чем? Я тоже так хочу!
– Тоня, хватит загонять наркоманские темы, короче, я передал, а дальше на твоей совести.
– Ладно, ладно, не сердись! Меня и так многие за дурочку считают, терять особо нечего, осталось только в проповедники и целители записаться. И будет полный Ом. Дамы и господа, непальцы и непалки, врач скорой магической помощи Тоня спешит на вызовы! – она побледнела и закашлялась. – Слушай, ты не обижайся, но что за запах? Ты хоть иногда моешься?
Лёха отставил тарелку.
– Долго рассказывать. Спасибо за вещи.
– Да не за что, я прятала в твоем спальнике гашиш. Очень удобно.
– Тоня!
– Ой, все, не парься! Спасибо за кофе, меня ждут дела. А вообще мог бы и сам с демонами разобраться, раз в потусторонней теме такой прошаренный.
– Только не сегодня.
– Ну тогда до завтра! Как только не справлюсь, а это будет скоро, сразу позвоню тебе.
Лёха достал деньги расплатиться за обед и заметил, что на пальцах выскочили пузыри, похожие на волдыри от ожогов. Его знобило, на лбу выступил пот. Он порылся в аптечке и извлек термометр, померил температуру – 37,5. Он тут же вспомнил почерневшую ель на обрыве.
«Агрессивная дрянь, – подумал Алексей. – Прошибает, несмотря на все уровни защиты. Если так дальше пойдет, я просто сгорю изнутри».
***
Роланг, сбежавший с поля боя у обители древних лам, испытывал адские муки. Тело, некогда принадлежавшее ему, а теперь пробитое рододендроновым колом, призывало обратно в колдовскую пещеру, но он не мог вернуться без нгагпы с бирюзовыми глазами, так лихо раскидавшим всю демоническую братию на северной стороне. Было понятно, что если пять бойцов не справились с молодым магом, то он в одиночку не справится и подавно.
Роланг, некогда носивший имя Кишор и работавший поваром в популярном ресторане Намче, спрятался в лесу. Он до благоговейного ужаса боялся чужеземца и до отвращения – мерзкого старикашку, обещавшего скормить ему собственные останки в случае неудачи.
Наконец, план созрел в его голове и он, прикрываясь сумерками, побежал к монастырю Тенгбоче, порыскал в округе, проверил огород, в котором учуял нгагпу, нашел лопату, которую Лёха одалживал у садовника, принюхался, взял след и уверенными размашистыми шагами бросился вниз по тропе.
***
Алексей выбрал место для стоянки на горе, недалеко от Намче. Дошел до поворота с высоким трезубцем Шивы и свернул в лес. Вбил колышки, поставил палатку и затащил вещи в предбанник.
Солнце село за верхушки кедров и быстро сгустились сумерки.
«Куда же деть череп, – думал Лёха, собирая хворост неподалеку от монолагеря. – Взять в палатку или оставить снаружи? Да ну нет, если оставить снаружи, укатится как злобный колобок, или призовет колдуна, у них связь, это понятно. Недаром же череп так хочет, чтобы его нашли. И шевелится, скотина! А если взять с собой, то уже не проснусь, это точно. Вдруг он подползет ночью и что-нибудь вытворит? Вдруг колдун меня отыщет, подкрадется незаметно и – привет, Эверест, прощай, Россия! Превращусь в одну из тварей – в бхута или роланга. Да ну на хрен! Что это? Что-то горит? Паленым пахнет».
Он осмотрелся, ожидая увидеть что угодно – падающие обугленные деревья, поджаренных ящериц или птиц, но дым валил из палатки, и он бросился туда: веник, торчавший из бокового кармана рюкзака помелом кверху, задымился.
Лёха схватил его и вынес к камням, сложенным для костра. Дым проникал в нос и окутывал одежду, он стал чихать и кашлять, и, наконец, выплюнул горсть серой трухи, похожей на дробленые кости, измельченные до пыли, и веник тут же вспыхнул ярким голубым пламенем.
Он смотрел, как завороженный, на мистический несгораемый факел и не выпускал из рук: ни одна веточка не дернулась и не осыпалась, а пламя расплылось равномерным сияющим плотным пятном, не касаясь обмотанной лозой ручки.
Алексей решился и потрогал пламя, не веря глазам, – оно было холодным и похожим на неоновый свет. Жар в теле сразу исчез, будто факел вобрал в себя чужеродную магию и уничтожил. Мысли прояснились, лихорадка отступила, в солнечном сплетении появилось новое неведомое ощущение – энергия волнами растекалась вверх к макушке и вниз к стопам, пульсируя и вызывая легкий приступ эйфории.