Лёха обошел вокруг палатки, повинуясь внезапному озарению, и начертил веником круг – тот сразу же загорелся голубой мерцающей каймой, достигающей колен. Тогда он начертил еще два круга и положил между ними череп, а волшебный оберег воткнул у входа в палатку. Противостояние колдунов бон и охотника на демонов на сегодня было окончено.
«Спасибо, бабушка, – сказал Алексей, – спасибо всем ведьмам рода! Сегодня я буду спать спокойно».
[26] Дудх-Коси – река в Непале, одна из самых высокогорных и труднопроходимых рек мира
Глава 9. Рододендрон
Дум, дум, дум, дум – бил шаманский барабан. Ламы, одетые в ярко-красные и оранжевые халаты с золотой вышивкой, и в большие причудливые маски, танцевали по кругу на каменном пустынном нагорье. Черное небо раскинуло над мистерией яркие звезды, фиолетовая земля протянулась на север к Кайласу и на юг к Джомолунгме огромным пульсирующим полотном. Вибрация таинства Чам расходилась сферическими волнами, очищая пространство на сотни километров.
Алексей был единственным танцором в синем, его маску украшала корона из черепов и белые клыки. Он держал в руках факел, горящий бирюзовым пламенем. Лама Речунг, весь в золотом, кружил рядом, играя на барабане дамару.
Дум – они подпрыгнули и взлетели в безоблачную чистую высь, дум – понеслись над бескрайними просторами Тибета осматривать территорию.
– Все как обычно, – сказал лама Речунг, паря над Лхасой. – Надо было защищаться, из-за таких, как я, потеряли страну.
– Почему из-за таких, как ты? Что ты сделал?
– Что я не сделал. Следовал принципу ненасилия и воздержания от колдовства, когда демоны захватили Тибет. Но теперь пришло время вмешаться с помощью магии.
Лёха покачивался в воздухе над дворцом Далай-ламы: солдаты в китайской форме с красными светящимися глазами, темно-серыми восковыми лицами и автоматами наперевес делали обход Поталы [27] и тщательно следили, чтобы духовность не прорвалась в город.
– Кто они? – спросил Алексей. – Это не люди.
– Конечно, нет! А ты сомневался? Как могут люди уничтожить десятки тысяч монахов и лам – пытать их и убить? Бхуты оккупировали их тела и поменяли личность до неузнаваемости, никакой человечности, ничего святого. Отличить их очень просто – по глазам, ну ты и сам заметил. Ладно, полетели отсюда.
Дум, дум, дум, дум – глухие удары рассказывали историю страны снегов и просили помощи у будд всех сторон света.
Дум – мы в сансаре и зло среди нас, дум – страданиям конец, дум – наденьте украшения из бирюзы, небесное сияние прогонит тьму, дум – пойте мантру Мани, дум – ешьте цампу [28] и подбрасывайте муку вверх, делайте подношения буддам, бодхисаттвам и духам, пусть природа будет к нам добра! Дум – пробудитесь, дхармапалы, и охраните нас! Дум – пробудись и проявись, пробудись, проснись, проснись!
Лёха открыл глаза в черно-сиреневой ночи гималайского леса – факел верно горел у входа, но что-то было не так. Он осторожно выбрался из спальника и прислушался.
– Я изведу тебя со свету! – шипел скрипучий голос по-тибетски, но Алексей все понял. – Наглец, чужак, выскочка! Я доберусь до тебя, проклятый! Думаешь, пленил меня? Как бы не так! Это я тебя пленил, а ты дурак, идиот! Ничего не замечаешь, не разбираешься в магии, я сотру тебя в порошок. Ты и трех ночей не продержишься! Верни мой прах, верни его! Или я сам отберу, и тогда ты умрешь в долгих муках!
Круглое пятно – тень без ног и туловища – ходило вдоль палатки туда-сюда, и Лёха догадался, в чем дело. Сначала он испугался до чертиков от неожиданности, а потом разозлился и надел куртку:
– Да ну на хрен! Сейчас поджарю тебя волшебным веником, будешь знать! Блин, и как я раньше не догадался?
Он вышел и остолбенел: в мерцании защитных кругов стоял череп, подпираемый коричневой дымкой едва различимого тела, вращал угольями багровых глазниц и протягивал скрюченные руки, пытаясь прорваться к палатке, но каждый раз пламя поднималось и обжигало – руки рассеивались, как туман, а потом снова сгущались и проявлялись.
И тут Лёха вспомнил Мертвую гору, приступ безумия и чьи-то ледяные пальцы на шее.