– Ну не плачь! Ну чего ты? – Алексей обнял бабушку. – Как же силу вобрать? Я магией не владею.
– Погоди, Алёша. Ну куда? Куда дверь разлопанили опять? Снега в хату натащили! Фу, холодина! – бабушка закричала на кого-то у порога.
Низкие облака насели на верхушки кедров и посыпались вниз колючей ледяной крошкой.
– Холодно! Закройте дверь! – Лёха повернулся на бок и смахнул с лица капли. – Ба! Как силу вобрать? Куда ты?
Серая пелена затуманила удаляющийся подол юбки, ухнул вселенский будильник, разгоняя ударную волну по Гималаям, Лёха резко вздохнул и открыл глаза.
Все звуки предрассветного леса тут же обрушились на его обостренное сознание. На ветвях завозились птицы, в норках проснулись грызуны. Ледяная крошка посыпалась быстрее, на лету превращаясь в проливной дождь.
Он лежал у палатки рядом с ямой – местом, куда ночью шарахнула молния, образовав воронку метра два глубиной. В яме лежал череп. Защитные круги погасли и почернели, веник курился голубым прозрачным дымом.
Лёха встал, отряхнулся от иголок, потер щеку и принялся прыгать, разгоняя кровь.
«Вот тебе и непосильная ноша! Вот тебе и приключение! Крепко шибануло! Хорошо, что не контузило! Я и трех ночей не продержусь, да, козел? И что потом? Ты меня сожрешь? – он пнул землю над провалом. – И откуда ты все знаешь? Ладно, посмотрим, кто кого. Время есть. Где наша не пропадала!»
Ветки в отдалении затрещали. Он замер и принюхался. Запахи сырой прохлады смешались с трупной вонью.
– Я так и знал, что твари сюда доберутся, но не ждал их так скоро, – подумал Алексей и крикнул: – Выходи, демон, я тебя заметил, чего прячешься?
– Только не огонь, только не огонь! – услышал он голос, но не ушами, а совершенно отчетливо в голове, как тогда, в деревне Джири, когда общался с духами гор.
Крупные капли настукивали по капюшону как барабан дамару и скатывались под ноги переливающимся чистым потоком.
– Как красиво! – тут же восхитился Лёха. – Но очень громко.
– Как он меня заметил? Я бы и сам себя не заметил! Бешеный нгагпа! – снова донеслось бормотание, и Алексей понял, что читает мысли ходячего мертвеца.
– Не такой уж я и бешеный! – крикнул Лёха. – Просто не надо ко мне лезть.
– А я и не лезу! – взвизгнул роланг и вышел из укрытия. – Мне твоя помощь нужна.
– Неужели? – Лёха достал лассо и держал наготове. – Хорош баки забивать! Я тебя вспомнил. Ты сбежал из замеса у северного тоннеля.
– Ну, сбежал… А что было делать? Сгорать, потом искать новое тело, зачем? Зачем страдать? Мне и так в последнее время крепко достается. И за что? За что?
– Ой, все, хватит ныть! И без тебя тошно. А где остальные бойцы? Тоже передумали воевать?
– Это вряд ли. Их четверо, наверняка попытаются напасть внезапно и на этот раз одолеть.
– Блин, и веник погас, как назло, – подумал Лёха. – Надо обычный костер развести. Ветки промокли, но есть керосин. Так, ладно, что делать? Меня раскрыли. Этот чудик нашел, другие тоже найдут. И что? Сидеть два дня, дрова подбрасывать, а ночью шарахаться от каждого шороха? А дальше? Магия закончится и привет! И от костяшки непонятно, чего ждать. Да, блин, утро не заладилось! – он невольно наклонился, собрал несколько веток и бросил у палатки. – Чего встал как пень? Давай, помогай!
– Зачем? Чай пить собрался? – роланг держался на безопасном расстоянии, не решаясь подойти.
– Ага, кофе с коньяком! Не борзей! У меня перец для таких, как ты, всегда под рукой!
– А я не борзею. Зачем тебе костер, если веник дымит? Его за километр видно.
– Тогда понятно, как ты сюда добрался. Я теперь как на ладони для всех тварей, да? Супер!
– Они ничего не сделают, пока оберег с тобой.
– Ну, спасибо, утешил! – хмыкнул Лёха и подумал: – Бабушка сказала, что веник загорается, когда враг рядом. Может, и правда чудику помощь нужна? Оберег не активировался, значит, не враг он мне, – а вслух ответил, – говори, зачем пришел? Колдун отправил голову морочить? Дохлый номер! Так ему и передай.
– Я хочу свое тело из пещеры выкрасть, – решительно выдал роланг. – Надоело маяться. Не могу. Не могу у старика на побегушках быть. Хватит! Сил нет! Хочу родиться заново. Ты же нгагпа! Ты должен знать мантры, дарующие лучшее рождение живым существам! Даже таким пропащим, как я.