– Артём не простит, если я убью его лучшего друга, – ответила София вслух. – И тогда точно конец. А сейчас у меня есть шанс помириться. Я не хочу уничтожить свое будущее одним выстрелом.
– Дура! Дура! Мы же договорились! Ты почти на месте, всего 300 метров наверх – и конец мучениям! Дождись Алексея и всади ему пулю в сердце. Боль за боль, София, боль за боль. И не забудь про контрольный в голову.
Трясущимися руками она еще раз набрала Артёма – без ответа, тогда она с размаху швырнула телефон об дерево, в ужасе опомнилась, стала ползать и шарить по колючему кустарнику, нашла разбитый экран и остатки корпуса, упала на бурый мох и разрыдалась.
– Теперь он точно не перезвонит! Что я наделала?!
– Конечно, нет, пока рядом его дружок! – подхватил голос. – Избавься от Алексея, избавься, избавься!
София зажимала уши руками и каталась по мелким острым камушкам, обдирая одежду.
– Не могу! Не могу! Я не убийца! Не буду! – кричала она. – Прочь из моих мыслей! Откуда ты вообще взялся? Ты кто такой?
Голос тут же замолчал.
– Ага, молчишь?! Ты – демон! Я одержима, Иисус Христос и Дева Мария! Точно! Мне нужен сеанс экзорцизма! – София размазала слезы по щекам грязными ладошками, вздохнула и успокоилась впервые за несколько безумных часов. – Я должна спросить у Тони, она всех знает, – девушка поднялась и собрала остатки телефона в карман рюкзака. – Я должна его починить или купить новый. Должна покаяться перед Тоней за воровство. Мне станет легче, точно станет, я знаю!
– Дура! – снова гавкнул голос. – Тоня не простит и устроит трёпку. Лучше оставь пистолет здесь и не говори, что украла.
– Если закопать в лесу, обязательно забуду, где, – тут всё одинаковое!
– Тогда спрячь в палатке Алексея! – оживился голос. – Смотри, как здорово! Ты не убьешь пацана, зато можно заявить на него в полицию, его арестуют за хранение оружия и на твоей совести не будет крови.
– А если посадят? – София снова помрачнела. – Плохой вариант! Плохой! Лучше закопаю или вернусь к Тоне с повинной.
– Не посадят! Подержат немного в кастэди и все.
– Что за кастэди?
– Изолятор временного содержания.
– А вдруг человеку жизнь испорчу?
– Ой, давай без драмы! Алексей – личность известная. За него обязательно заступятся и отпустят. А пока что посидит и подумает над своим поведением. У самого ни жены, ни детей, ни невесты, ни девушки, и другим любить не дает! Он вам завидует, детка, завидует! Его обязательно надо наказать!
– Ладно! Просто оставлю оружие в палатке, а дальше пусть бог решает, правильно?
– Правильно, дорогая, правильно!
– И до Намче тут недалеко. Если передумаю, то вернусь и закопаю пистолет так, чтобы никто больше не нашел. Кому в 21-м веке нужно оружие? Я – пацифист!
София дошла до лагеря Алексея, бормоча, плохо соображая и не глядя по сторонам.
– А вот и палатка, – напомнил голос. – Открой молнию, сотри отпечатки и спрячь ТТ понадежнее.
София машинально выполнила указание.
– Что теперь? – она ощущала невероятное облегчение, потому что не стала брать грех убийства на душу.
– Как что? – удивился голос. – Иди в полицию. Доведи начатое до конца.
– Но это же подлость! – пробовала спорить София.
– Это урок и справедливое возмездие. Ты торчишь тут одна вторые сутки в полной неопределенности, вот пусть и он поторчит пару деньков в кастэди.
– Пару деньков – не больше! – повторяла София, спотыкалась, сморкалась, озиралась, хваталась за живот и не заметила, как оказалась в отделении полиции Намче-Базара.
– Вы тоже хотите написать заявление об исчезновении бой-френда? – апатично спросил дежурный.
– Что? – София не поняла. – Нет, я хочу заявить о незаконном хранении оружия. Алексей Буреев – преступник.
– Он похищает туристов, – добавил голос. – Он организовал секту и похитил твоего парня.
– Он похитил моего парня, – машинально выдала София, испугалась звука собственного голоса, осознала, что несет, но было поздно.
– Я все слышал, – лейтенант Дава грузно нависал над столом. – А теперь вы расскажете подробности в моем кабинете.
«Что я натворила? Надо объяснить, что я не в себе», – судорожно подумала София.