Лёха клюнул подбородком, дернулся и очнулся от дремоты.
– Нет, так дело не пойдет, – сказал он, встал, попрыгал и размялся. – Это не медитация, а черт знает что! Меня выносит! Как же сосредоточиться? Блин! Блин!
– Ты – слабак и выскочка! – зашипел череп из пакета, и веник тут же вспыхнул ярким пламенем. – Верни, что украл, или я сам заберу, и тогда ты испытаешь всю силу гнева бон на своей жалкой белой шкуре!
Лёха размахнулся и влупил как по футбольному мячу – пакет надулся и лопнул, вываливая сгущение ожившей энергии, темный силуэт взметнулся и вырос прямо перед ним.
– Что? Не ожидал? – багровые глазницы уставились в глаза Алексея, парализуя и раскачиваясь. – Боишься? Маленький никчемный обоссанец! Ты забыл нарисовать круги!
В желудке похолодело – точно, круги!
Скрюченные руки потянулись к горлу, но Лёха опомнился, отскочил и выставил пламя как щит.
– Что теперь? Будем чем-нибудь мериться по старинной мужской традиции? Или так разрулим? – он пытался острить, отступая к палатке. – Помнишь, чем закончился прошлый раз? А, ну да, конечно, как ты можешь помнить? У тебя же нет мозгов!
– Зато у тебя они есть, наглый червяк! – силуэт бросился в атаку.
Алексей развернулся и побежал, волоча помело по земле и высекая искры. Неоновый змей потянулся следом, закручивая хвост колесом.
– Я сделаю из твоей головы барабан дамару, а мозги скормлю свиньям! – орал демон. – Я выпотрошу кишки твоего друга и развешу на ветках как флаги, чтобы другим неповадно было!
– Ага, попробуй! – Алексей запрыгнул за черту и направил пламя на колдуна. – Ом Таре Туттаре Туре Соха! Лежать, зараза!
Огненное лассо щелкнуло и сжало плечи демона – он истошно завыл, рассыпался и упал в воронку, совсем как в прошлый раз, после удара молнии.
Лёха прислушался – тишина, только мирное посапывание Артёма, дыхание леса и его собственное дыхание смешивались, взлетали и испарялись, скатывались в миллионы капель на кедровых иголках, падали, шуршали, и опять поднимались и испарялись.
Он подошел к яме: череп лежал без движения, уставившись серыми глазницами в пустоту.
– Дамару сделаешь, да? – Алексей ощущал невероятный прилив сил и спокойствие. – Что ты знаешь о дамару, чучело? На дамару играет Шива, создавая и разрушая вселенные. Ты не достоин этого инструмента.
Он удивился знанию, распакованному в эфир неизвестно откуда, но не напрягся, а обрадовался, вернулся, смахнул конденсат с коврика, воткнул оберег в метре от себя и сел.
«Ладно, лама Речунг, – сказал Лёха и не узнал свой голос, будто доносящийся из другого мира. – С закрытыми глазами не получилось, значит буду медитировать с открытыми. Я смогу. Я должен. Назад дороги нет».
Он сосредоточился на пламени, застыл, не моргая, и смотрел неизвестно сколько, пока не потекли слезы, и тогда он соединил веки и увидел бирюзовый поток по ту сторону глаз.
***
Привычная реальность вернулась с рассветом.
Алексей просидел без движения несколько часов. Ноги затекли, а мысли остановились.
«Тёма, это лавина!» – крикнул он, возвращаясь с той стороны.
Белая пелена обрушилась на первый высотный лагерь и Лёха почти задохнулся.
«Тёма! Тёма! – кричал он и не находил друга. – Спасайся! Это лавина!»
«Это не лавина, сынок, а облава, – сказал лама Речунг и лучисто улыбнулся. – Не вздумай драться с полицией! Вредно для здоровья и для кармы».
Лёха в ужасе откинулся назад, упал и заколотил по палатке: «Тёма, просыпайся! Скорее, скорее! Подъем!»
Вонь и гадкие шорохи донеслись с востока и смешались с возней животных и воплями растревоженных птиц.
Лёха отчетливо слышал тяжелую поступь ботинок и бряцанье оружия.
Артём расстегнул молнию и зевнул:
– Ну что еще случилось? Второе пришествие зомбаков?
– Нет, братишка, все гораздо хуже. Сюда идет полиция. Ты это… Не дерись с ними, ладно? – Лёха в отчаянии взглянул на оберег. – Погас! Вот невезуха! Как всё не вовремя! Почему? Почему сейчас? Дятел! Долбаный дятел! По ходу, не получилось. Чёрт! Чёрт!