– Налёт? – обрадовался Ренко.
– Мне всё нравится, – улыбнулся Энди. – Давно никого не пинал. Даже стыдно!
– А что с черепом? Бросим здесь? – Ренко выглянул из палатки и проверил заряд на телефоне.
– Я пробовал его поднять – дохлый номер, – сказал Артём. – Плюс дикий кашель начинается, будто ядом надышался. Поэтому таскания с черепом по Намче отменяются. И лагерь не свернуть, блин! Хреново. Полиция в курсе, что мы тут. Ну, ничего! Главное – вызволить Лёху, тогда быстро снимемся и придумаем, что делать дальше. Ренко, дружище, побудешь на вахте? Бросать нельзя. Вдруг колдун заявится? Ясен хрен, против старика не попрешь, даже не вздумай! Но мы хотя бы будем в курсе, если что-то случится. Согласен?
– Согласен. Я присмотрю за костяшкой и старикашкой. Только возвращайтесь до заката, не бросайте меня одного с упырями. Я не хочу погибнуть стремной магической смертью! Слышите, пацаны? Ренко Душко обязан умереть от алкоголизма, стоя у бара навытяжку, как настоящий герой, со стаканом в руке!
***
– Да уж… По ходу у полицая есть любовница. Иначе чего он так долго? – Тёма сидел, закопавшись в куртку, в безлюдном уличном кафе на окраине города напротив дома, в котором скрылся Дава два часа назад. – Не могу понять, к нам удача повернулась задницей или передницей? В русском языке и то, и другое – практически синонимы, превращающие удачу в неудачу. Мда… Короче, не лицом. Кстати, насчет лица, где твоя балаклава?
– Вот! – Энди вынул из кармана черную маску. – Очень удобно быть альпинистом, не надо объяснять, почему ты похож на гангстера. Всё! Решено! На хрен баланс мизантропии и гуманизма! Разберемся с нечистью, буду с вами по горам ходить. Примите?
– Я за. И Лёха обрадуется, сто процентов. Считай, что ты в команде.
– Супер! Спасибо! Может по стакану рокси? Отметим, да и согреться не мешало бы. Если Ромео не покажется в ближайшее время, так и сделаю.
– Скорее, Отелло. Ты его морду видел? То-то. Уже шесть вечера, через час стемнеет. Если тело не покажется, придется разделиться. Я остаюсь, ты возвращаешься в лагерь. За Ренко неспокойно.
– Что-то еще желаете? – спросила женщина в полосатом фартуке и шерстяной цветастой шапке с черными косами. – Мы скоро закрываемся, извините.
– Да, конечно, – Артём потянулся за деньгами. – Еще по чашке масала чая, по сто рокси и счет, пожалуйста.
– Плохая идея, – Энди нахмурился. – Ты, конечно, чувак подготовленный, но у Давы оружие. Вдруг не справишься? Уходим вместе, завтра продолжим наблюдение по-светлому.
– Знаешь, что такое погодное окно в альпинизме?
– Конечно! Само собой.
– Считай, что наше погодное окно сегодня, никакого завтра не будет. Или поднимаемся на вершину сейчас, или разъезжаемся по домам чаи гонять и штаны просиживать. Я остаюсь.
– Чего так сурово?
– Вот скажи мне, если бы ты был отморозком и задумал кого-то убить по-тихому, ты бы когда это сделал? Днем или ночью?
– Эмм… При первой удобной возможности.
– Точно! Днем возможности не было, впереди длинная ночь. Ты запираешь в камере чувака, угрожаешь сотрудникам увольнением, не заводишь дела, значит что? Ты захочешь поскорее избавиться от заключенного, так?
– Да, ты прав.
– Ваш рокси, сэр, – женщина выгрузила заказ на стол.
– Погодное окно сегодня! – Артём опрокинул стакан.
– Солнце садится, мы не успеем. Если выгнать бхута, он заберется в кого-то еще, а в кого – неизвестно, будет только хуже.
– Известно, – сказал Артём и сорвал красную нитку-оберег с руки.
***
– Он там умер что ли? – Энди пинал ступени длинной каменной лестницы, уводящей из города наверх, к треккинговой тропе. Свет одинокого фонаря на пригорке путался в плотных каплях измороси, висящей в воздухе. – Может махнем через забор и в окна позырим? Собаки вроде нет. Знал бы, что весь вечер придется караулить, залил бы во флягу роксача.
– Тихо! – Артём вел наблюдение в бинокль. – Дава вышел. Шатается. Похоже, что пьяный. С ним два хмыря. Коренастые, в камуфляже. Куда же вы претесь под покровом ночи, мм? Что-то мне подсказывает, что по Лёхину душу. Идем за ними, будем держаться на безопасном расстоянии.