– Ничего себе, однако у вас тут новости! Так, где же дитя мое непутёвое?
– А ты и этого не знаешь? Маша уехала в монастырь. Ей какой-то Костя из Австралии посоветовал.
– Ну, это хорошая новость – святую обитель посетить всегда полезно. Особенно после путешествий по мрачным стезям мира сего. А что наш с тобой общий знакомый Василий Иванович?
– Ну ты даешь, Андрюш, ты и этого не заешь?
– Ничего удивительного, я там, на юге, полностью от всего отключился, даже телефон забросил.
– Понимаю. Да старик тут такую деятельность развернул – закачаешься! Он отбил твою деревенскую фирму, вернул твой дом и расселил туда жильцов, которые занимали помещения, где раньше церковь была. А храм-то он почти уже закончил восстанавливать. Ты разве не видел колокольню с куполом, что в углу дома?
– Нет, я все больше под ноги смотрю. Вот значит как! Что же, молодцы!
– Когда Шефу что нужно, он горы свернет. Тот еще богатырь! Не смотри, что старый пень… Слушай, Андрей, а правду говорят, что он тебя в тюрьму посадил?
– Да, посидел на нарах малость, было дело. Только если он храм начал строить, то у меня никаких претензий к нему. Ради такого дела я и подольше мог бы… как там у вас говорят – почалиться. Как положено в Церкви, в основание каждого богоугодного дела должна пролиться кровь мучеников.
– Лучше не надо, – проворчал Назарыч. – Хватит крови, хватит тюрем! Не для того твоя бабушка всю жизнь страдала, чтобы и ты горюшка испил. Не для того красные тысячи душ отцов и дедов загубили, чтобы и детям нашим досталось. Хватит! Давайте жить дружно, ребята!
– А старик правильные слова говорит! – подал голос Алексей. – Я ведь пришел пригласить тебя, Андрей, в гости. Там у меня дома ситуация, знаешь ли… Без жидкого не разобраться. Я хотел тебя на помощь позвать. Так может мы и Назарыча пригласим? По всему видно, человек он строгий, но справедливый.
– Назарыч, пойдешь с нами? – спросил я, заранее зная ответ.
– А как же! – прогудел старый зек. – Я всегда там, где страдает мой народ.
– Какие люди, Алеша! – Всхлипнул я как можно громче. – С таким народом никакой враг не страшен!
– «Пострадал, старик, пострадал!» – говорили пассажиры». – Алексей поймал на себе вопрошающие взгляды четырех глаз и пояснил: – Это не я, это Аркадий Гайдар, из воспоминаний Паустовского.
– Нет, ну тогда всё понятно! – закивали мы с Назарычем. – А то сиди и думай, причем тут пассажиры? А тут сразу полный порядок.
Выйдя из подъезда, мы обошли дом вокруг, и тут я сделал открытие. Оказывается, странная пирамидальная конструкция, на которую я с детства любил забираться, чтобы с высоты любоваться окрестностями, – была ни чем иным, как остовом колокольни. На месте ржавых рам и стоек высился белый шатер колокольни с золотым куполом. А в проеме я даже разглядел ряд бронзовых колоколов. Заглянули и в угловой подъезд, поднялись на второй этаж. Тут работа шла вовсю: плотники, штукатуры, маляры и даже художник – бок о бок – трудились, каждый над своим участком. А среди подмостей с чертежами в руках ходил прораб и время от времени давал четкие немногословные указания рабочим. В таком темпе они, пожалуй, недели за две все закончат. Молодцы!
Алексей дернул меня за рукав: пора! Мы выстроились в колонну, причем Алеша рассекал толпу прохожих первым, старик в центре композиции, я же замыкал торжественное шествие по узкому тротуару.
– Что еще новенького случилось? – спросил я. – Пока я вспахивал южные просторы?
– А, вот еще! – всхрипнул дед. – Никита велел передать, что в охотничьем доме он для тебя отгородил три комнаты с кухней и ванной, а также пристроил отдельный выход на улицу. Это чтобы ты в любой момент туда мог поехать, а молодые тебе не мешали, или ты – им… Заниматься государственными вопросами.
– Очень хорошо! Что еще?
– А, да, вот что. Да не гоните так быстро, мне же не двадцать. Далеко еще идти?
– Слушайте, друзья, – воскликнул я, остановив бег с препятствиями перед входом в старое кафе ранне-советских времен. – Давайте выпьем по чашечке кофе. Это пять минут – здесь быстро обслуживают. Мне это кафе со штруделем во сне снилось. Я тут столько кофеина употребил, на три с половиной инфаркта хватит.
Мы присели за столик на стеклянной веранде, юная девушка в переднике приняла заказ и упорхнула, чтобы через две минуты принести на подносе кофе с пирогом. Старик отдышался, плеснул в чашку из плоской фляжки, извлеченной из-за пазухи, отпил глоток, другой и ударил себя по лбу: