Я уже достал пакет молока, налил в ковшик и слегка подогрел на плите. В навесной полке отыскал печенье и заставил ее поесть. Во время застолья я и сам почувствовал голод от переживаний, выпил чашку молока и съел за компанию печенье. И все время говорил и говорил, как опытный психолог.
– Тебе сколько лет, Ангелочек?
Она растопырила пальчики на ладошке: пять лет, и спросила:
– А тебе?
– Целых семь, я уже в школу хожу и спортом занимаюсь. Мне никак нельзя быть слабым, я в семье единственный мужчина. Мне даже пришлось подраться с мальчишками из вашего двора, они не хотели пускать нас к себе, поиграть в волейбол.
– Ты сильный! Ты принц, – улыбнулась девочка чисто по-женски.
Наконец, Лика допила молоко, я вытер ей губки салфеткой, подхватил на руки и понес обратно на кроватку. Опять с большим трудом оторвал от себя и уложил в постель. Она вцепилась мне в руку. Я с тоской вспомнил недоигранную партию в волейбол и вздохнул: вот ведь пристала!
Девочка из десятка игрушек выбрала себе зеленого зайца, прижала его к щеке и, не выпуская моей руки, задремала. Когда ее дыхание выровнялось, я попытался тихонько выдернуть руку, но не тут-то было: она проснулась, всхлипнула и еще сильней вцепилась в мое запястье. Тогда я принялся рассказывать сказку про спящую принцессу, уколотую веретеном, да и сам задремал. Разбудила меня женщина лет сорока. Она не удивилась моему сидению у детской кроватки, просто расспросила о нашем приключении и вежливо выпроводила меня из дому. Уже спускаясь по лестнице, я услышал чуть приглушенный дверью крик Анжелики: «Где мой принц! Верни его!» – и стремглав сбежал во двор.
Через два, три дня мы продолжили волейбольный турнир. Ребята надо мной посмеивались: «Связался с девчонкой, теперь не отстанет!» И верно, в середине игры за спиной раздался звонкий голосок Анжелики:
– Принц, а принц! Это я.
Мальчишки снова прыснули: «Ты у нас принц, оказывается! Какого же королевства?..»
– Здравствуй, Анжелика! Ты уже успокоилась? Собак больше не боишься?
– Успокоилась. Боюсь.
– Хорошо, я буду рядом и в случае чего тебя спасу. А теперь давай, поиграй с девочками, а я продолжу играть в волейбол.
– Хорошо, только никуда не уходи.
Через два дня я опять играл на спортивной площадке. По окончании турнира присел на скамейку, обсуждая результаты игры. И снова за спиной раздался голосок девочки:
– Принц, а принц, мама велела сказать тебе «спасибо».
– Да не за что.
– А это тебе в подарок! – Девочка протянула мне пушистого зеленого зайца с желтыми глазами.
– Большое тебе спасибо, только я ведь мальчик. А у нас свои игрушки: пистолеты, танки, машины… Поэтому отнеси зайца домой и пусть он спит с тобой и охраняет. Ладно?
– Ну ла-а-адно, – протянула она, и улыбнулась такой солнечной улыбкой, что я «растаял» и впервые в жизни залюбовался девчонкой. Она действительно в ту минуту была похожа на ангелочка, светлого, нежного и… прекрасного.
Это было последнее наше детское свидание. Папу Анжелики направили заграницу по дипломатическому ведомству, и пришлось им кочевать из Африки – на Ближний Восток, оттуда – в Восточную, а потом в Западную Европу. Так что мне исполнилось шестнадцать, когда я за своей спиной услышал знакомое с детства:
– Принц, а принц! Здравствуй! Оказывается, я до сих пор не знаю твоего имени.
– Андрей… Ничего себе – «мой маленький ангел»! Какая ты стала…
Передо мной стояла стройная девушка в стильном платье. А лицо ее стало еще прекрасней и еще более походило на ангельское: огромные серо-голубые глазища, точеный носик, идеально гладкая кожа, которую поэты называют «елейной» и эта дивная улыбка, способная растопить самое заледенелое сердце.
Только недавно мы с Костей обсуждали статью из зарубежного журнала, где говорилось: лицо голливудской актрисы 30-х годов Сильвии Сидни съезд американских косметологов назвал идеальным, к статье прилагалась фотография девушки, разлинованное на секции со стрелками и пояснениями.