– Это мой крест номер один, – сообщает он, потупив очи.
– А есть еще номера два и три?
– Есть. Помнишь, в нашем классе училась тихая такая девочка – Танечка? Она и есть мой второй крест.
– А что с ней?
– Ну, это ты у нас влюбился в самую красивую девочку, а я тянулся к тихоне, скромнице, светленькой такой Танечке.
– Неужто за столько лет ты с ней не объяснился?
– Видишь ли, в шестом классе у нее появился защитник. Может, помнишь такого хулигана – Толяна? Он еще ударником в школьной рок-группе был. Как-то на вечере танцев к Танечке пристал Ромка, он над ней издевался, а потом вдруг потянул за руку танцевать. Таня упиралась, только силенок у нее было маловато. Я стоял парализованный страхом и чувствовал себя гадом ползучим. А вот Толян увидел это насилие, бросил палочки на барабан, спрыгнул со сцены и треснул Ромку в лоб. А Таню увел с танцев и проводил до дому. С тех пор он никого к девочке не подпускал. Что мне оставалось делать? Только вздыхать и охать, да издалека любоваться девушкой. А она тогда расцветала, как белая лилия, с каждым днем всё краше. Да ты посмотри на меня – ни лица, ни фигуры, ни харизмы, ни талантов. А Толян – он был тогда в славе, на барабанах так ловко грохотал, в фирменных джинсах форсил. Ну и… Они поженились, детей не было, а Толян запил, да еще и наркотой баловался. В прошлом году Анатолий скончался от сердечной недостаточности. Таня теперь одна.
– И что же тебе мешает сейчас объясниться?
– Говорю же – это мой крест. Я не могу. Понимаешь, Танечка… Только, пожалуйста, не смейся…
– Не буду.
– Таня – она святая. А я… – ну, ты сам посмотри.
– Смотрю и просто любуюсь. Ты самый красивый, самый умный и добрый, самый верный и честный мужик на белом свете. И ты мой Старый Друг. Не просто там дружок, каких вон по улице – косяками ходят. А Старый Друг – это событие вселенского значения! Это…
– Хватит, Андрюш… Ты меня просто… ниц поверг. Вот так. Сам понимаешь… Что тут поделать.
– А давай сходим в гости к Тане! Прямо сейчас встанем, купим торт и заявимся по-дружески.
– Ой, что ты! Нет! Как это я – и к моей Танечке? Со свиным-то рылом в калашный ряд. Нет… Не могу.
В прихожей раздалась соловьиная трель. Виктор встал и проворчал: «А вот и мой третий крест – собственной персоной!» Он открыл дверь и впустил мужчину лет тридцати в черных брюках и тёмно-серой сорочке. На ногах – мягкие мокасины, тоже почему-то черного цвета. Наконец, гость подошел ближе, на него упал свет из окна. Я разглядел аккуратную стрижку с седыми висками и глаза! Черные, саркастические и холодные. Меня обдало волной арктического холода – это был Черный человек! Моя правая ладонь непроизвольно сжалась в щепоть, я перекрестился. В горле с трудом заскрипела Иисусова молитва. Гость скривился, схватился за сердце и молча отрицательно крутанул черной головой.
– Ты извини, Вилли, – произнес за его спиной Виктор, – у меня в гостях старый друг. Давай, ты зайдешь в следующий раз? На вот тебе «Невидимую брань» Никодима Святогорца, я тебе в прошлый раз обещал.
Брюнет убрал руки за спину и отошел от Вика на шаг. Видимо, учебник по борьбе с нечистыми духами обжигал его незримым огнем благодати.
– Я вам не помешаю, – быстро заговорил тот глубоким баритоном. – Наоборот. У меня на улице машина, там приятель, он заехал пригласить меня на приём к одному очень продвинутому брахману. Он предсказывает судьбу с поразительной точностью. Это недалеко – минут десять на машине. Там по записи, минута на человека. Как раз сейчас подойдет наше время. Через двадцать пять минут вернетесь домой. Поехали?
– Признаться, мне бы не помешало узнать судьбу. – Почесал затылок Виктор. – Я сейчас на перепутье и весь такой растрёпанный. – Он повернулся ко мне и сказал умоляюще: – Пожалуйста, Андрей, съездим, а?
– Ну, ладно, давай, – кивнул я в очередном приступе безрассудства. – С Богом!
В переносицу опять воткнулся кинжал черных глаз, повторился сдержанный отрицательный жест чисто выбритым подбородком. Меня же покинул страх, Иисусова молитва строчила, что тебе скорострельный пулемет, и всё стало нипочем.