– Правда. А теперь пойдем и сделаем карточку на память.
Вот он, передо мной, этот портрет. Фотограф постарался на славу: я выгляжу взрослым мальчиком с вполне осмысленным взглядом, а бабушка – такой молодой, она внимательно смотрит с карточки на меня нынешнего, как бы спрашивая: ты еще не забыл, о чем я тебя просила?
Нет, не забыл, проворчал я и задумался. Она упорно повторяла: «Не теряй шкатулку, там есть секрет, помни это. Придет время, всё поймешь. Только не расставайся со шкатулкой никогда». А, кстати, где она, цела ли?..
Порыскал по книжным полкам, выдвигал ящики, открывал дверцы – да вот же она! Когда-то эта черная шкатулка с перламутровой инкрустацией казалась мне чем-то вроде сундука сокровищ с пиратской шхуны. Я подергал замочек, он оказался закрытым. Что же это я, конечно, где-то среди мелочей лежат два ключа, один основной, другой запасной, на случай утери первого. В стакане с карандашами нашел ключик, открыл замок и приподнял крышку ящичка. Из глубины на меня глянули горящие неспокойным огнем глаза – мои собственные, как выяснилось, отраженные зеркальцем. Под пачкой старых фотографий обнаружились позолоченные запонки, подаренные мне на шестнадцатилетие, старинная лупа, две порванные цепочки, перстень-печатка с вензелем, первые часы, бабушкины янтарные бусы. Печатку мне подарила невеста, раньше такие были в моде, а бусы с мухами и хвоей внутри янтаря бабушка надела лишь раз. Словом, безвкусица, старье и никчемное барахло.
Так, а это что? Медальон в виде сердечка, белого металла, с камнем цвета болотной трясины. Нет, ну конечно, сентиментальная штучка, память о былом – это как-то можно понять, но почему из серебра и с таким уродливым камешком болотного цвета? Нет, нет, бабушка с прабабушкой, вы меня вряд ли убедите, что это барахло имеет какую-нибудь ценность. Чепуха!
Я захлопнул «сундучок сокровищ», по привычке запер ключом на замок и вернул старьё на места: шкатулку на книжную полку за первый ряд книг, ключик – в стакан с карандашами… В этот момент, как будто кто-то специально ожидал завершения моей барахольной эпопеи, в дверь комнаты постучали. Видимо, я так увлекся экскурсией в прошлое, что даже не расслышал, как жильцы вернулись с работы домой. Распахнув дверь, обнаружил на пороге кельи троих: мужчина средних лет с лукавым прищуром, помятый старик с перегаром изо рта и молодая красивая женщина в блестящем платье.
– С возвращением, уважаемый хозяин, – сказал мужчина, что помоложе, безуспешно пытаясь смахнуть с лица хитрющую мину. – А мы решили пригласить вас на дружеский ужин для выяснения ваших планов, а заодно и нашей дальнейшей судьбы.
– О, благодарю покорно, только я устал с дороги и не готов к застолью. Да и фрак мой остался у судебных исполнителей…
– А это ничего, гражданин начальник, – прохрипел старик, – мы тоже не с Гарварду сбежали.
– Вы такой нам больше нравитесь, – заурчала красавица. – Да мы так, по-домашнему, по-простому. Пойдемте, пойдемте, не откажете же вы даме, наконец!
– Простите, конечно, – принялся я заискивать и извиняться, – это так неожиданно. Я до последней минуты был уверен, что в доме один. А тут вы – целой делегацией.
Торжественным парадом прошли мы в столовую, где обнаружился празднично накрытый стол с хрусталем и кружевной пластмассовой скатертью. Когда только успели! Из ресторана принесли, что ли. Обозрев кулинарную перспективу с цыплятами, салатами и ветчиной, краем глаза выхватив череду напитков на подоконнике, моя гортань издала непроизвольный восторг, а желудок – неприлично голодное урчание.
Вообще-то мне пока не удалось обнаружить внутри себя каких-то долгосрочных планов по поводу проживания в родном городе, если честно, то и краткосрочных-то не имелось. Я понимал, что соседи желают узнать, буду ли я их выставлять за дверь и когда. Понимал и причину столь богатого застолья – им не хотелось покидать нагретых мест в большой квартире в центре города, а уговорить человека, расслабленного вкусной едой, проще. Только что мне-то им говорить, если я и сам ничего не видел в своем будущем, кроме таинственных знаков судьбы и смутных намеков на скорое воссоединение с прародителями. Поэтому я так малодушно оттягивал решение жилищного вопроса, знакомясь с соседями.
Проще всего удалось рассекретить красавицу Марину – гетера, девушка по вызову, служащая эскорта. Она решительно заявила, что «на дому не работает», поэтому неприятностей от нее ждать не приходится. Дома она всем мать родная, и борщ сварит, и портки постирает, и забинтует в случае нечаянного огнестрела.