– Андрей, сынок, – удивленно воскликнул священник, когда я подошел к нему, – вернулся, значит. Молодец.
– Да никакой не молодец, батюшка, – вздохнул я. – Отняли у меня деревенскую фирму. Как пёс побитый вернулся домой.
– Это ничего, – бодро кивнул он седой гривой. – Значит, есть в том воля Божия, может пока нам и неизвестная. А ты правило молитвенное выполнял?
– Какое там! Меня так увлекла суета, весь этот азарт предпринимательства… – я снова вздохнул. – Всё потерял, батюшка. Всё. И бизнес, и семью, и дом, да и все духовные достижения – всё растранжирил, как блудный сын из евангельской притчи.
– Однако же вернулся к Отцу! Знаешь, бабушка твоя будто все наперед знала. Она мне как-то сказала, что ты еще в детстве был способен на спонтанные поступки, так что тебе на роду написана судьба Блудного сына. Кстати, она еще сказала, что тебя по возвращении ожидает какое-то открытие. Или даже много открытий. Так что, Андрей, давай возвращайся на стезю свою, верни себе молитвенное правило, регулярное причастие и… Делай своё открытие. А сейчас, кайся, Андрей! Давай, давай, всё по порядку: что натворил, чем нагрешил, кого обидел. Я слушаю.
Неожиданно для меня, исповедь вспыхнула, разгорелась незримым огнем стыда и брезгливости. Грехи, один за другим, всплывали из глубин памяти, оформлялись в слова, звуки – и потекла вон из сердца мутная зловонная струя. Из храма я вышел легким и просветлевшим. На душе стояла забытая тишина. Покой окутал меня с ног до головы мягким коконом, бережными бабушкиными ладонями. Ну всё, мелькнуло в голове, теперь и помереть не страшно. Теперь вообще ничего не страшно.
Никита приехал в обеденный перерыв, поел приготовленного Мариной борща с деревенской рыночной сметаной и признался, что волнуется, прямо трясёт его от нетерпения. Мы сели в черный внедорожник, добрались до Таганки и принялись объезжать один за другим монастыри.
Под входной аркой Покровского монастыря в толпе опять мелькнула черная фигура мужчины с холодными глазами и саркастической улыбкой. Он снова отрицательно покрутил головой, но я уверенно перекрестился и шагнул во двор, залитый солнцем и людской толпой.
– Кто это был? – спросил Никита.
– Черный человек, – сказал я. – Он часть той силы, что обещает благо и вечно совершает зло, – выдал я, нечто похожее на знаменитую цитату, только переиначенную. Никита достал блокнот и аккуратно записал фразу, пополнив кладезь культуры. – Ты напомни, я тебе найду первоисточник и ты сравнишь мой «афонаризм» с исходным. – Никита записал в блокнот: «напомнить, первый источник, афоризм, исходный». Какой однако аккуратист!
Мы оглянулись, я встал в очередь к мощам блаженной Матроны, послав Никиту к ларьку, где принимали записки. Сам же прислушивался к разговорам соседей по очереди. Эта женщина отчаялась получить квартиру, пришла сюда, попросила Матронушку – на следующий день ей вручили ордер на квартиру. Этот мужчина потерял барсетку с документами, постоял в очереди к мощам, попросил Матронушку найти пропажу. Через час к нему на улице подошел скромно одетый мужчина средних лет и протянул его сумочку с полным комплектом документов и денег. Тот открыл барсетку, проверил содержимое, достал несколько долларовых купюр, чтобы отблагодарить человека – а благодетеля уж и след простыл. «Тогда я всё понял и пришел сюда благодарить», – подытожил свою историю Паша-растеряша.
Подошел Никита, обнажил белоснежную страничку блокнота, вооружил персты шариковой авторучкой в виде мушкета и тоже обратился в слух. Дальше было что-то про дитя, которого не могли зачать восемь лет, а после стояния в этой очереди, жена «с первой же ночи понесла»… А еще девушка рассказала, как не сумела приготовиться к экзамену, прежде чем идти в универ, зашла сюда и просто у наружной иконы попросила матушку Матронушку о помощи – и надо же, вытащила именно тот билет, который прочла, пока стояла в очереди на экзамен. В результате – «отлично»!
Всюду, где мы побывали, раздавали милостыню, подавали записки на годовое поминовение и даже удалось заказать Неусыпаемую псалтирь. Никита без стеснения клал земные поклоны перед мощами и храмовыми иконами, благоговейно прикладывался, непрестанно шептал молитвы. Серьезный человек этот Никита! Чем бы он ни занимался, всё делал аккуратно, до упора, до победного конца. Пожалуй, с таким парнем можно и горы свернуть.