— А ты знаешь, что Луна перешивает твою мантию на себя? — внезапно спросил Лавгуд.
— «В смысле? На девчачий фасон, что ли?»
— Пожалуй, можно сказать и так.
Я нахмурился. Вроде бы *настолько* сильного недостатка в средствах я у Лавгудов не замечал — с одеждой у Луны было всё в порядке. Что за странный фетишизм?
— «Там же бирка с моей фамилией!» — встрепенулся я. — «Нужно попросить Малкин её спороть!»
— Иногда ты бываешь довольно туповат, Гарольд, — Ксенофилиус вздохнул и устало потёр глаза, не замечая, как у меня отпала челюсть, а физиономия начала заливаться красным.
— «Мистер Лавгуд, ну давайте я поделюсь с вами воспоминаниями», — очнувшись, я обнаружил отца семейства, рассматривающего меня с жёсткой улыбкой на лице. — «Любой момент, когда мы с мисс Лавгуд были вместе. Или всё наше время сразу».
— Кое-что ты мне потом и вправду покажешь. Я должен видеть, в каких казармах она там у вас ночует, — Ксенофилиус ещё раз пристально на меня посмотрел. — Ладно, расслабься. Я знаю свою дочь лучше тебя. Но о том, что я тебе обещал — не забывай.
Я кивнул.
— Вернёмся к делу. Ответа от тебя я так и не получил. Почему именно в наш журнал?
Он не отступит. Очень не хочется говорить истинную причину, но Лавгуд не отступит от своего желания прояснить ситуацию. В отличие от Луны, он не чувствует, когда нужно остановиться, чтобы не стало хуже. Ладно, была не была.
— «Есть предположение, что это заклинание разработала ваша жена, Пандора Лавгуд».
— Что?!
— «Никаких объективных доказательств у меня нет. Только предположение, очень шаткое».
— Парень, — Лавгуд медленно наливался опасной злостью. — Если ты решил…
— «Вы ОЧЕНЬ настойчиво выбивали из меня эту причину, мистер Лавгуд», — перебил я его. — «Теперь я сказал вам действительно ВСЁ, что могу».
— С чего ты решил, что это… — Лавгуд запнулся. — Она?
— «У меня НЕТ доказательств. И рассказать мне сейчас нечего».
Я решительно подвинул к нему стопку бумаги с полным описанием заклинания.
— «Это — ваше. По праву прямого наследника. Хотите — подарите “Зачарованию”. Хотите — продайте. Или сами издайте. Или издайте вводную часть, а остальным поделитесь с “Зачарованием”. Условие одно: заклинание должно быть отдано людям».
Пара серых глаз сверлила меня тяжёлым взглядом. Мне было всё равно: сказал я ему всё, что мог. Не он издаст, так я сам об этом позабочусь.
По лестнице зашлёпали мягкие туфли, и к нам вбежала Луна с наполненной корзиной.
— Пап, медовые яблоки начали созревать! Я на пробу нарвала самых… — она запнулась, разглядев наши лица. — Так, понятно. Саргас, подвинься, пожалуйста.
Ко мне в кресло втиснулся ещё один седок. Намного теснее, впрочем, не стало: старое монументальное сиденье было рассчитано и на куда более объёмистых посетителей.
— Вот, ты просто обязан их попробовать!
Мне в руки вложили крупное яблоко странного вида — обычное по твёрдости для спелого фрукта, но… полупрозрачное. Тёмно-жёлтое, цвета верескового мёда. И неожиданно тёплое.
— Луна, позволь нам спокойно побеседовать, — попросил отец. — У нас очень скучная тема.
— Вы уже побеседовали, целых полчаса. То-то я удивилась, почему подвал открыт.
— Не выдумывай, пожалуйста. Никуда я его сегодня тащить не собираюсь.
— Конечно, это было бы глупо. Я теперь всегда знаю, где находятся его мозгошмыги. Саргас, ты кушай, а я тебе аппетит портить буду.
Луна выдала такое же яблоко отцу, после чего вгрызлась в своё.
— Я тебя хотела попросить: будь помягче с моим папой. Ты со мной всегда суровый и хмурый, но я-то вижу больше, а вот папа — нет. Кушай, Дафна будет не против.
Это она к тому, что, в воспитательных целях, на время прохождения «факультатива по этикету» принимать пищу мне позволялось только в Большом зале. Иначе терялся стимул к обучению.
— Я почему это сейчас тебе говорю: потому что папе я такие лекции читаю каждый день, а тебя вижу редко. Но нужно, чтобы работа шла с двух сторон, понимаешь? Поэтому…
Голоса она совершенно не понижала и скрывать от отца свой «секретный план» не пыталась. Мистер Лавгуд, однако, лишь вздохнул, взял в руки стопку бумаги и, буркнув неразборчиво что-то вроде «Привыкай, Поттер», углубился в чтение.
— Ему не надо привыкать, он чувствует себя как дома, — немедленно «сдала» мои мысли Полумна. — Саргас, эти яблоки возьмёшь с собой. У нас их целый сад, не волнуйся. А то мне одной тяжело будет к тебе и их, и… Кстати, чуть не забыла!
Мне вручили крупный прочный кошель, предназначенный для ношения на поясе.
— Сделай с ним то же, что со своей сумкой, пожалуйста. Надоело эту корзину таскать! — и, не дав мне и слова сказать, продолжили «сдавать». — Да, ты понял правильно, нужно, чтобы папа увидел тебя за работой. А то он думает, что ты побирушка, зарящийся на наши семейные богатства.