— Моё имя Гарольд, мистер Грэйнджер. Гарри — персонаж детской сказки.
— Извините. От дочери я слышал только это имя.
— Ничего. Я устал с этим бороться.
Где-то в номере выключили воду. Щёлкнула открывшаяся дверь в ванную.
— Гарольд, мы можем как-нибудь встретиться нормально? Мы в Париже до Нового года, и я от имени семьи приглашаю вас составить нам компанию.
— Исключено, — вздохнул я. — Извините, мистер Грэйнджер, но все каникулы я должен находиться в школе.
— Хм. Масштабы самоволок у волшебников вызывают моё искреннее восхищение.
— Поэтому никому не говорите, что я умею превращаться в птицу. Особенно Гермионе. А то меня посадят в клетку.
— Замётано. И…
— Пап, с кем ты разговариваешь?
Легка на помине, в дверях показалась Гермиона — замотанная в полотенце после ванны.
— Дочка, тут… — мистер Грэйнджер обеспокоенно обернулся.
На столе сидела сипуха, деловито поправляющая сбившуюся открытку.
— Ой, это же почтовая сова! — обрадовалась Грэйнджер. — Слушай, подожди минутку, я тебе посылку передам…
Я заполошно дёрнулся, как известная сущность от ладана. Поскользнулся на полированном столе. Проклятье, кто закрыл это окно? Куда вы дели щеколду?
— Что это с ней? Слушай, ну всего одну, маленькую…
Взяв себя в руки, я обнаружил, что бьюсь не в ту створку. Сориентировавшись, вывалился наружу, захлопнул раму, аппарировал — и был таков.
* * *
— Леди Кларисса!
— Что?! Так, сейчас… Представьте себе дом, все стены которого — южные. На какую глубину в землю уходит фундамент этого дома?
— Хм… Ни на какую. На Северном полюсе нет земли, дом дрейфует на льдине.
— Так-таки и нет? А под водой у нас что?
— Там глубина — пять километров. Если вам нужно грамотно заложить нефтедобывающую платформу, мне понадобятся учебники потолще.
— А, это вы, Штирлиц…
— Что, простите?
— Не обращайте внимания. Готовлюсь к визиту гостей из Дурмстранга.
— Ага. Я, это… Подарок вам принёс.
— Быть того не может!
— Ну, я не знал, что дарят таким, как вы, так что… — я покопался и извлёк из сумки нужную вещь. — Вот. Ель, пшеница, остролист, омела с ягодами и вьюнок. Вроде ничего не забыл.
— Ёлка лишняя, но так красивее. Вешайте же быстрее!
Не зная, как это сделать, я приложил йольский венок к дверному полотну, и он словно примагнитился к ней, сам собой. Бронзовая птица оказалась в самом центре зарослей.
— Потрясающе! Как вы догадались? Венки не развешивают уже четверть века — с той поры, как вожжи ухватил этот безродный бородач.
— Эм… может, они просто забывают? Большой зал-то украшают.
— Это так сложно — повесить по венку хотя бы на четырёх Домах? Нажраться на праздник они не забывают!
— Хм… материал у меня ещё остался.
— Не берите в голову. «Вы и так работаете сверхурочно. Спасибо, что утеплили ворониц».
— «Не за что. Не считая Слизерина, там холоднее всего».
Да, я успел не только наладить тепло в слизеринских подземельях, но и протопить ту часть спален Рэйвенкло, где остались на каникулы две девчонки.
— Что ж, ради такого дела загадку я вам зачту.
— Спасибо, но сегодня я здесь, только чтобы вручить подарок.
— Такова доля привратницы — ни с кем нормально не поговоришь.
— А вы правда умеете забивать километровые сваи в океанское дно?
— Да бегите уже!
* * *
Личные покои профессора Снейпа были теми же, что и в *прошлом* году. Все доступные стены заставлены книжными шкафами. Надписи на корешках — на разных языках. Камин, пара кресел, письменный стол. Павлиньи перья и мамина колдография, видимая только сидящему за столом. Мирно спящий профессор.
Развесив венки по трём оставшимся входам на факультеты, я вернулся к себе в комнату, заблокировал вход, открыл свою видимость на патрульных зеркалах — пусть убедятся, что Поттер в замке в гриффиндорской башне — и попросил Фиби гнать подальше всех патронусов со срочными «где вы» и «почему не на ужине». После чего лёг поспать перед ночным делом.
Луне, впрочем, мои распоряжения помехой не были. Пока я спал, она тихо появилась в комнате и оставила на столе клетку с кроликом. Кролика мы купили у обычной семьи простецов в деревне. У Лавгудов были и свои в хозяйстве, но выделять жертвуемое животное из собственных клетей я Луне запретил — мало ли какие возможности по отслеживанию найдутся у «хозяина», если что-то пойдёт не так.
«Ждём тебя завтра с утра. Не придёшь — обидимся», — гласило письмо, оставленное на столе.
Ещё в моей комнате появилась небольшая наряженная ёлочка. Я был вынужден признать: это первое в моей жизни Рождество, которое я встречаю с рождественским деревом в собственной комнате.