— Обещаю слушаться Гарольда во всём, пока он не вернёт меня домой, в Оттери-Сент-Кэчпоул, — вдруг сказала Луна.
Рыжая посмотрела на неё, как на предательницу. Потом продемонстрировала мне свой девичий кулак — обветренный и с обломанными ногтями.
— Помни, магл: любое удовольствие когда-нибудь заканчивается, — свирепо сообщили мне. — Здесь я всё тебе припомню, имей в виду!
— Надаёшь мне тумаков, — согласился я. — Но лишь после того, как я верну тебя живой и здоровой.
— Ладно, магл. Обещаю слушаться Гарольда во всём, пока он не вернёт меня домой, в Оттери-Сент-Кэчпоул.
Это, конечно, не полноценная магическая клятва. Но её с детей и не берут: этого не одобрит магия. В лучшем случае клятва не закрепится у того, кто пока не может уверенно осознать обязательства.
Однако даже неформальное обещание ограничивает поведение давшего его волшебника. Ему будет очень некомфортно его нарушать. Расплата настигнет, рано или поздно. Детей магов с детства учат внимательно относиться к своим словам. Именно поэтому я стараюсь никогда не врать напрямую. Себя я маглом никому не называл, это придумали другие.
Кстати, о маглах.
— Правило первое. Слово «магл» — под запретом.
— Это потому, что тебе не нравится твоё имя, м…
Ага, обещание уже действует.
— Придумай мне любое другое, пообиднее. А обычных людей мы будем называть людьми. Обо всём, что касается магии, говорить тихо, лучше шёпотом. Пальцами в прохожих не тыкать — посчитают неотёсанной деревенщиной.
— Ты забываешься, м…
Инструктаж я сильно не затягивал — всё равно всего не расскажешь. Следующая ожидаемая проблема — одеть дитятко в обновки.
— Мне? В этом?! Ты сдурел, м…
— В резиновых сапогах я тебя не пущу. И в твоём халате. И неважно, в чём ты обычно выходишь в Лондон с матерью.
Джинни с подозрением посмотрела на Луну, уже одетую в стильное самодельное платье с фенечками.
— А почему на ней всё другое?
— Это не твой стиль. В этом, — я кивнул на свёрток, — ходят оторвы с девизом «Тронешь — загрызу!».
Джинни замолчала и по-новому взглянула на подарок.
— Так, подруга, пойдём-ка примерять, — произнесла она деловым тоном. — Времени мало.
— Мы ведь даже за порог ещё не вышли, — вздохнул я, когда женская половина умчалась наверх.
— У тебя прекрасно получается, — усмехнулся Ксенофилиус. — Обговорим аварийные меры.
* * *
— … Юки попал в аэропорт впервые, и ему всё было в новинку. Огромные аэробусы, изгибающиеся трапы, мигающие огоньки… Он стоял у окна и заваливал меня вопросами. Так было до тех пор, пока мы не оказались в самолёте.
История повторяется. Мы опять едем в Рутмастере на «верхней палубе». Юки с девчонками оккупировали одно переднее сидение на троих и полностью поглощены общением на своей волне. То, что мальчик не очень хорошо владеет английским, а Джинни — реалиями магловского мира, абсолютно им не мешает. Возможно, Луна служит переводчиком.
— Это был семьсот тридцать седьмой или что-то похожее, я не очень разбираюсь. У них внутри довольно тесно, если помнишь. А Юки у меня тот ещё клаустрофоб… Погоди, а ты на самолёте летал когда-нибудь?
— Нет. Дядя с тётей меня и дома-то боялись оставлять, не то что в самолёт пускать. Но я как-то побывал в Хитроу совой, понаблюдал часок снаружи за этой жизнью.
Из предложенного набора Джинни выбрала джинсовый сарафан с множеством кармашков и белоснежный тонкий свитер. Дутая детская куртка и кроссовки довершали нехитрый образ. Мистер Лавгуд беззвучно поколдовал, и одежда стала новее, чем была. Девочка напрочь забыла о былых претензиях к фасону, быстро распробовав удобство демократичной ткани. Джинса Джинни шла идеально.
Уже на выходе я заметил и заставил снять скользунки с обуви. У обеих подруг. Ну что за несерьёзность?
— Я посадила Юки у окна, и сначала всё было нормально. Но когда нас закупорили — при этом обычно уши закладывает — Юки побледнел. Я успокоила его, как могла — выходить из самолёта в этот момент уже поздно. Казалось, мне это удалось, — Кимико вздохнула. — Казалось до тех пор, пока самолёт не вырулил на взлётную полосу.
Вопрос про чугунные люки на асфальте первой задала Джинни. В обычно рассудительную Луну словно бесёнок вселился — она основательно просветила доверчивую подругу относительно железных коровьих лепёшек: к вечеру их станет ещё больше, ночью уберут, а завтра опять навалят. Пришлось поддержать розыгрыш, уточнив, что это не коровы делают, а тот автобус, на котором мы едем. Луна добавила, что едят они вот эти железные мочалки на столбах, потому и высокие такие. Я добавил, что мочалок не хватает, подъедают и сами столбы тоже, но за ночь всё успевает отрасти.