И тут за Джинни внезапно вступился семилетний Юки. Обычно молчаливый, он не вытерпел, очень укоризненно сказал нам что-то по-японски, после чего изложил Джинни правильную версию — как он её понимал.
Эти двое спелись. Точнее, эти трое: на меня Джинни за розыгрыш обиделась, а Луне — хоть бы что. Немедленно нашлись и общие темы, и взаимный интерес — у каждого было что рассказать о своих мирах.
Джинни очень не хватает младшего брата, пришла в голову внезапная догадка. Не для того, чтобы отыграться — для того, чтобы заботиться. «Мне бы родиться сразу после Перси»… Вряд ли рыжей светит такое счастье в своей семье — миссис Уизли с трудом тянет даже тех детей, что уже имеются.
И Луна весьма проницательно «сосватала» этих двоих, оставив меня крайним. Ничего, переживу.
— Турбины зашумели сильнее, нас вдавило в кресла. И я тогда впервые *почувствовала* это. И с ужасом поняла, что взлетать нам ни в коем случае нельзя. — Кимико смотрела сквозь окружающее настоящее, заново переживая прошлое. — Ты сидишь и понимаешь, что несёшься навстречу гибели, но сделать ничего не можешь.
— Вы ведь живы, — сказал я осторожно.
— Да, — кивнув, вынырнула из воспоминаний миссис Мацудо. — Ненормально мерзко заревели двигатели, нас бросило вперёд. Народ завопил, началась паника… Как мы выжили, я не знаю.
— Вы напрасно волновались так сильно, — внимательно обдумав рассказ, произнёс я. — Рёв двигателей — это реверс. Экипаж что-то увидел на приборах, командир принял решение прервать разбег. Их этому учат и регулярно тренируют.
— Через минуту мы все увидели то же, что и экипаж, — печально улыбнулась Кимико. — Град, размером с лесной орех. Такой густой, что крыльев не было видно. Грохот колотящей дроби заглушил людские крики. Счастье, что мы к этому времени почти остановились.
— Надеюсь, в воздухе самолётов не было, — покачал головой я. — Хитроу — аэропорт загруженный.
— Это был не Хитроу, — произнесла Кимико, но продолжать тему не стала.
— И вы как-то связали происшедшее с Юки, — помолчав, сказал я.
— Оба его кулачка были заполнены теми самыми градинами, — пояснила Кимико. — Он сжимал их холодными пальцами, а они и не думали таять. К счастью, это заметила только я одна.
Да уж. Я ещё печалился, что мои выбросы слишком разрушительны. Сожжённые занавески и выбитые стёкла. Перекрашенные волосы и стихийная аппарация.
— Мононоке, — пришло на ум услышанное от Кимико же слово.
— Дух-разрушитель, — кивнула миссис Мацудо. — Ты знаком с нашим фольклором.
Услышав знакомое имя, к нам обернулся Юки.
— Я как раз объясняю твоей маме, почему ты совершенно точно не можешь им быть, — успокоил я его.
— Так! — к нам обернулась и Джинни. — М… проклятье! Простец, нам ещё долго ехать?
— Минут пятнадцать, — прикинул я расстояние и неспешную скорость обзорного автобуса. Непонятный «Элли-Пэлли» оказался известным «Александра-паласом», просто я не владею лондонским городским сленгом. — Ты что, уже устала?
— Я пить хочу!
— Доедем, куплю тебе минералки, — кивнул я. — А пока потренируй волшебное слово.
— Это какое ещё? Я «Агуаменти» не умею.
— О нет, это особая метамагия. Произносишь тайный префикс перед формулой — и вероятность успешного каста повышается в несколько раз.
— Ты меня что, оскорбить пытаешься? — подозрительно спросила Джинни. — Какой ещё префикс?
— «Пожалуйста».
— Что? Знаешь что, м…
— Согласен, это потруднее «Агуаменти». Но у тебя ещё целых четверть часа есть. Тренируйся, или вместо минералки может получиться сухарик.
— Юки, — рыжая досадливо отвернулась. — Что такое «нералка»?
Отчего-то наше с Джинни плотное общение не идёт оному на пользу. Или я сгущаю краски, или хамит она мне сегодня немного больше. Возможно, ей просто не по себе от того, что она вынуждена мне подчиняться. Возможно, рисуется перед незнакомой компанией. Возможно, ей вредит загазованный лондонский воздух. Воспитывать её я не собираюсь. Понянчусь этот день и сдам под взрослый присмотр.
— Почему она называет тебя простецом? — негромко спросила Кимико. — И это её странное поведение…
— Простите, что навязал вам её компанию, — вздохнул я. — Не знаю, как она ведёт себя с другими, мы знакомы лишь шапочно. С Луной вроде бы ладит, Юки тоже не обижает, ну а я — переживу. Что же касается «простеца» — её семья сама так решила, я им ничего не говорил. Но не скрою — мне это на руку.
— Почему?
— По косвенным признакам, Уизли состоят в хорошем знакомстве с руководством школы. А их с Лавгудами владения в деревне — прямо друг напротив друга.